– А напрасно, – художник перестал бродить около моего кресла и, остановившись, пристально посмотрел на меня. – Вы просто созданы для того, чтобы быть моделью. У вас натуральный цвет волос и изумительные зеленые глаза. Моника, правда, тоже зеленоглазая, но в сочетании с рыжим цветом волос это все уже примелькалось. Все не то, решительно не то. Вот Владислав попросил написать портрет его жены Маргариты, причем тайно, чтобы сделать ей сюрприз. Я согласился, мне ничего не стоит по памяти написать, но Маргарита, она… нет…

Художник покачал головой.

– Матвей, – я слегка повысила голос, – я вынуждена снова напомнить вам, по какому поводу я здесь.

Акулиничев поднял вверх руки:

– Я помню, помню, не надо так волноваться, спрашивайте, я отвечу.

– Итак, мне стало известно, что убитый Самохвалов назначил вашей супруге свидание поздно вечером, – начала я.

– И вы решили, что я дико заревновал Елизавету и застрелил Самохвалова?