Через полгода Алексей сказал ей, что никакой девушки в Москве тогда у него не было, и что он все специально налгал и придумал.
Он ведь тоже ее очень любил.
3. Солнце
2008, Крит
Мила случайно поехала в Грецию. Не совсем случайно, конечно поехала.
Сидела за столиком белоснежно-красного кафе, украшенного цветами и античными вазами, уже в течение получаса, и внимательно изучала решительное лицо шведа в ярко синей спортивной куртке, который рассказывал ей о смысле жизни, залихватски откидывая волосы назад.
– В Швеции, знаешь ли, все очень непросто теперь, даже, можно сказать, что – сложно, – он смотрел Миле в глаза и смеялся, а потом снова их опускал куда-то в землю, как будто бы искал там что-то важное, удивительное, давно потерянное.
– Правда? – Мила пыталась поддержать никак не начинающийся разговор, лихорадочно соображая, каким будет его исход, и как сделать его, это исход, хоть немного более благоприятным. Было ей неуютно, неловко, от какого-то внутри зародившегося и уже проявившегося в легкой дрожи по всему телу, ощущения, что она не может ни на одну секунду расслабиться, сосредоточиться на чем-то своем. Как будто бы ее жизнь была давно подчинена неведомой силе, которая над ней, над этой жизнью Милиной, теперь властвовала, и которая ее, эту жизнь Милину, куда-то постоянно звала, манила, а может быть, просто нагло и бесцеремонно затаскивала.
Конец ознакомительного фрагмента.