Когда мы взрываем и точим
основы системы гнилой,
ответ ваш – картечью сухой,
ответ ваш – во славу рабочим.

Теперь надо сказать об Оливье Суэтре. Он получил премию на конкурсе «Республиканской музы» за песню «Вопрос об амнистии». Известны его песни «Возрожденная Коммуна», знаменитая «Марианна», которую пели на баррикадах. Затем шла «Песня солдата-социалиста». Её хвалил Потье. Эта песня была напечатана в первом журнале французских марксистов «Социальный вопрос». Безработица, голод, самоубийство – вот триединство бога.

Дальше идёт Жюль Жуй, подлинный сын народа, сын обыкновенного мясника. Он видел изнанку родных ему рабочих кварталов Парижа. Начал писать злободневные куплены об отставке кабинета министров, о биржевых махинациях, выступал в концертных залах Монмартра в 80-е годы.

Автор и исполнитель из знаменитого кафе «Ша нуар», Жуй был демократичен и резок. Его заметил писатель Жюль Валлес, редактор газеты «Крик народа» (это был марксистский орган печати). Валлес понял существо творчества Жуй: «Он пишет так, как говорит народ, поэтому народ его понимает». Между прочим, эта фраза «Писать так, как говорит народ» напечатана на всех его нотах.

Впоследствии он стал фельетонистом пролетарского направления. Но он прежде всего были остался поэтом, обладавшим исключительным даром импровизации.

В 80-е-90-е годы начинается подъём французского рабочего движения. Растёт число синдикатов (в данном случае – профсоюзов), упрочивается положение рабочих депутатов в парламенте. В этой атмосфере бытовали песни на темы «Атаки на генерала Буланже», возглавлявшего реакцию после разгрома Коммуны. Эти куплеты подхватила улица. Они становились лозунгами дня во время избирательной компании.

Несколько слов о Гастоне Монтегюсе. Это псевдоним Гастона Брунсвика. Он был сыном сапожника. Его дед и отец – бойцы Коммуны. Очень резко выступал против военщины. Главная направленность песней антивоенная и антиклерикальная. Выражал настроение демократических масс, вскоре приобрел большую популярность на Монмартре.

Здесь мне хочется подчеркнуть, что в 1901–1902 годах в кафе «Ша нуар» или в концертном зале на Монмартре Пьер Дегейтер слушал Монтегюса – последнего из плеяды знаменитых шансонье. Вижу в фильме такую сцену: в куплетах Монтегюс осмелился затронуть офицера «великой французской армии». Реакционная публика освистала дерзкого певца, но рабочие массы его сделали своим героем.

Слава Монтегюса длилась до самой Первой мировой войны – почти 13 лет. Он приобрел огромную аудиторию. Со своими песнями он выступал на социалистических митингах. В Сен-Дени висело объявление, где было сказано: «Этот шансонье вызывает бунты и волнения в армии». Военнослужащим было официально запрещено присутствовать на его выступлениях. Рабочие до отказа заполняли парижские залы и, расходясь, напевали песни Монтегюса, направленные против генералов, фабрикантов и домовладельцев.[46]

Все названные выше поэты в какой-то степени были учениками почти забытого в наше время Десожъе, жившего ещё в конце XVIII века. Этот певец был знаменит своими песнями, которые исполнял сам в противоположность своему молодому современнику Беранже.

Бальзак высоко оценил творчество Десожье и сказал о нём так: «Его имя означает песню».

Меня просили процитировать несколько куплетов. Думаю, что внимания заслуживают такие из них. Вот куплет из песни Пьера Дюпона «Хлеб», написанной в 1870 году:

Народ не спрячешь за решетку
и не отправишь к палачу,
когда раскалывает глотку
крик естества: «Я есть хочу!»

А вот ударные строки Фесто, так он понимал назначение песни: