«Сюда?» – многократно переспросило эхо.

– Сюда,– согласился паренек, и эхо разнесло добрую весть по всему залу.

Он включил терминал и надел на правую руку перчатку клавиатуры. Монитор автоматически перешел в проекционный режим, отобразив голограммой объемный интерфейс с висящими в воздухе кубиками. Паренек ткнул в один из них указательным пальцем перчатки, и тот развернулся в плоский лист с мелким текстом.

– Это Ваша заявка,– прокомментировал он.– На нее выделены восемь ядер процессора, многоканальный доступ во внешнюю сеть, и приложены еще две видеозаписи.

Паренек ухватил за край висящего в воздухе голографического листа заявки и отодвинул его в сторону. Потом подтянул ближе к себе два кубика с нанесенной на них пентаграммой кинопленки. Он сдавил один, и над тем засветилась надпись: «Дополнительная запись с внутренней видеокамеры».

– А это интерфейс нейросети… Какой запрос вбивать?– паренек толкнул еще один кубик, и тот рассыпался на десяток геометрических фигур, каждая из которых была украшена вязью неразборчивых рун.

Ольга, не отрываясь, смотрела на молодого специалиста и широко улыбалась, едва сдерживая смех.

– Тебя же Ильей зовут?– наконец спросила она, когда тот растерянно на нее уставился.– Ты когда-нибудь работал с нейросетью?

– Конечно,– возмущенно насупился Илья, старательно понизив свой по-детски звонкий голос.

– И знаешь принцип ее работы?

– У меня, на секундочку, диплом программиста…

– Я у тебя не про диплом спросила!– Ольга шумно вздохнула.– Снимай свою варежку, и убирай эти воздушные пузыри, если не хочешь, чтобы у тебя руки через час отвалились. Этими игрушками будешь своих сверстниц впечатлять… Кто выделял мощности под эту задачу?

– В заявке указано не было,– нахмурился паренек.– Поэтому мощности установлены по умолчанию.

– На восьми ядрах два получасовых видеопотока нейросеть будет разбирать недели две, а нам все надо закончить к пяти часам вечера,– женщина начинала терять терпение.– Как нам получить дополнительные мощности?

– Надо новую заявку писать на завтра. На сегодня уже не согласуют.

Кубики растаяли в воздухе, когда Илья снял перчатку, и монитор терминала загорелся в обычном экранном режиме, расположив меню пользовательского интерфейса в плоскость. Ольга придвинула к себе клавиатуру и мышь:

– Пересядь и подключи второй терминал. Я буду ставить тебе задачи и показывать, что надо делать. У нас есть ограничение на подключение к внешнему хостингу нейросетей?

– Нет. Ничего такого в заявке не указано.

– Тогда слушай,– Ольга вывела командную строку и набрала несколько запросов.– Каналы у нас широкие, объем вытащат. Выведи список серверов с хостингом нейросетей. Я нарежу видео на фрагменты, и мы их раскидаем по публичным серверам. Ты будешь следить за откликом. Когда мы превысим их лимиты по загрузке, сервера нас будут блокировать. Тебе надо будет перенаправлять потоки на следующий сервер. А я на наших восьми ядрах соберу построенные ими модели в единое целое.

– А это законно?– шепотом спросил Илья.

– Я же у тебя спрашивала, понимаешь ли ты принцип работы нейросети?– женщина едва сдерживала смех.– Конечно, законно. Нейросеть – это самообучающийся алгоритм. Он нарабатывает статистику применения, запоминает как схожие задачи решались в предыдущих случаях и создает новые ассоциативные связи. Чем чаще и больше его используют, тем эффективнее он работает. Поэтому все нейросети, кроме очень секретных, публичные и доступны для любых пользователей. Иначе они бы не могли развиваться. А чтобы нейросеть работала еще лучше, ее надо не запросами долбить, а переводить в диалоговый режим и подсказывать, что ей делать. Для этого есть целые библиотеки сервисов. По умолчанию она будет перебирать весь объем методов, постепенно аппроксимируя их. А если, блокировать заранее ненужные ветки или, наоборот, указывать приоритеты, нейросеть будет быстро адаптироваться под твою задачу, и решение будет найдено в разы быстрее. А ты вообще, знаешь, что такое аппроксимация?