Ну, правда. Нам они действительно кажутся все на одно лицо – так же, как и мы им.

– Ну думай, человече, думай же! Нет, не сечешь? Они умирают так же, как и все остальные, только об этом никто не знает. А по паспорту умершего тут же приезжает другой – теперь догоняешь? А что они со своими мертвыми делают – это только им одним известно…

У меня чуть кусок поперек горла не встал, к счастью, было чем запить, хотя и не самый подходящий напиток. Мы уже к тому времени выкушали пол-литра и догнались белым вином, которое я так предусмотрительно закупил для Аськи, – она приехала вместе с Бартеком около десяти часов, но не пила, а я же вино, как идиот, уже открыл.

Не могло же оно пропасть.

Бартек вручил мне диски, специально заказанные в Англии, – полное издание «Битлз», великолепно оформленное! Джери пришел с двенадцатилетним виски, которое, разумеется, необходимо было тут же попробовать, а я старался его сохранить, и это мне, насколько я помню, удалось, потому что после одиннадцати пришел Маврикий, который специально позвонил мне с поздравлениями, чтобы я подумал, что он не придет, а он пришел и принес бутылку коньяка.

Маврикий, Толстый, Джери, я и еще трое наших однокашников во время учебы организовали элитарное «Хреновое братство». Чтобы вступить в это братство, нужно было заручиться симпатией 1) моей и Джери, 2)

Джери и Толстого, 3) моей, Джери, Толстого и Маврикия. А еще надо было снять фильм, который требовал бы от каждого из нас чего-то большего, чем просто наблюдения за окружающим миром.

Толстый, например, буквально рискуя жизнью, снял еще в студенчестве фильм о проститутках с Катовицкой, который у него довольно решительно изъяли хозяева этих проституток прямо из монтажной на Хельмской, а жаль, потому что это был самый лучший документальный фильм на эту тему, который мы когда-либо видели, а материалы мы отсмотрели еще до монтажа!

Тогда пришел мужик с шеей минимум полтора метра в обхвате, а вернее – пришла шея, к которой был прилеплен мужик, и сказал мрачно:

– Хрена ли, братцы.

Потом взял, что хотел, и удалился.

Мы тогда и решили, что это отличное название для нашей компании. «Хреновое братство».

Джери завербовался на два месяца служить в полицию только для того, чтобы снять двадцатиминутный фильм, который, ясное дело, показывать было нигде нельзя, но мы оценили его весьма высоко.

Маврикий устроился в дом престарелых и снял совершенно гениальный фильм о старости, гениальнее я не видел, хотя, к сожалению, фильм обрывался на половине, потому что он перегонял его на шестнадцатимиллиметровку и случайно опрокинул на пленку сок.

Потом я сделал свою знаменитую «Липу».

Мы держались вместе, потом к нам присоединились ненадолго Тадек, Михал и Збыня, но потом Тадек уехал в Штаты и там нанялся в модельное агентство, а Михал допился почти до смерти, до нас дошли слухи, что нужно сорок тысяч, чтобы выкупить его из Главного Списка Обреченных, мы даже ездили к нему, пытались его спасать, но контакта с ним уже не было, только вода, вода и так называемое контролируемое пьянство. У него была женщина, но невооруженным глазом было видно, что он больше интересуется ее дочерью, причем не как отчим, я даже что-то пытался сказать об этом его женщине, но она не хотела ничего слышать и знать. Мы исключили его из «Братства».

А Збыня продолжает работать по профессии, но не хочет нас знать. Он пристроился к телесериалам, пять лет делает неплохие деньги, и друзья ему не нужны. Он построил себе дом в Константине и ударился в меценатство – основал музей современного искусства, говорят – лучший в мире.