– Запомните, биороиды намного быстрее человека, у них потрясающая реакция и мыслят они на много ходов вперед! – напутствовал меня горе-ученый, когда я уже покидал зал.

Мне меньше всего хотелось испытывать их реакцию и интеллект. Леонардо уже попробовал силовой метод, и что из этого вышло?

В коридоре топтался смущенный Линдсей. Когда Дьюк сетовал на «зеленых патрульных», он в первую очередь имел в виду именно его. Мальчишке едва перевалило за двадцать, он только закончил Академию, и «Ариадна» стала для него первым местом службы. Парень поглядел на пистолет и улыбнулся своей фирменной детской улыбкой.

– Какие будут приказы, сэр?

– Еще раз обратишься ко мне «сэр» – получишь в лоб протезом! – пообещал я.

Линдсей усердно закивал.

– Сколько операторов на месте?

– Ни одного, все заняты пушками!

Другими словами – готовятся к эвакуации, лихорадочно создавая слепую зону, чтобы улизнуть через неё с обречённого астероида. Что ж, хотя бы не будут мне мешать.

– Беги в карцер и освободи Алехандро. Альварес, который. Передай ему, что если он хотя бы частично не вернет под контроль систему безопасности к моему приходу – запру его обратно и на эвакуацию пусть даже не надеется.

– Но он же… – начал было парнишка.

– Заключенный? – перебил я. – Конечно, просто его мера наказания пересмотрена. На ближайшие несколько часов я тут царь, диктатор и божий помазанник. Выполняй!

Паренька как ветром сдуло. Вот что значит вбитая накрепко выучка…

Хмыкнув, я заковылял в наш центр связи.

Итак, как говорил мой знакомый химик-самогонщик, что мы имеем в сухом остатке? Линнисийцы на всех парах спешат сюда за роботами и командование решает стрелять по своим. С этим бредом смириться трудно, но приказ уже отдан. Кто-то из штаба хочет прикрыть свою толстую тыловую задницу? Вряд ли уничтожение целой станции смогут утаить от высшего командования, значит – оно в курсе. Если так, то здесь у нас явная провокация, которая может привести к очередной войне. Дьявол, мы от прошлой-то ещё не отошли…

Может, я и ошибаюсь, но, скорей всего, наши ученые опять изобрели какую-нибудь уберштуку, и всем не терпится испробовать её в деле. А тут, как назло, линнисийцы в последнее время вели себя смирно, занимаясь излюбленными клановыми разборками, пока не пожаловали сюда целой группировкой. И решили наши заскучавшие главнокомандующие разыграть небольшой гамбит, который даст им повод вновь утопить космос в крови.

А внизу сидят запертые десять тысяч человек, на них уже поставили крест и записали в потери. И самое поганое, что надеяться им надо сейчас не на вооружённые силы огромной звёздной державы, а на одинокого инвалида. Лишь одно в этой поганой ситуации сыграло в мою пользу – на «Пустынном Ястребе» летает мой давний знакомый…

С такими вот невеселыми мыслями я и вошел в центр связи. Заведовал им невысокий улыбчивый толстячок – Адонис Попандопуло. Он носился между блоками аппаратуры со скоростью, не свойственной его телосложению, постоянно что-то настраивая и поправляя.

– Хьюстон, у нас проблемы! – поприветствовал я его старой как мир поговоркой.

– Фу-у-ух, тебя-таки выпустили! – с облегчением выдохнул Адонис.

– Надолго ли? – пожал плечами я. – Есть связь с «Ястребом»?

– Конечно, – засуетился толстячок. – Сейчас соединю, один момент!

Воздух передо мной заколыхался, будто раскаленный, и перед моим взором возникло прекрасное женское лицо, обрамленное гривой густых каштановых волос.

– Привет, Мариночка, – поприветствовал я голограмму на русском. – А ты все хорошеешь!

– Громов, ты здесь откуда? – удивилась она.

– Меня выгнали из инструкторов, пришлось сюда приткнуться, в службу безопасности.