Круглов повернулся к подчиненному:

– Машину будешь осматривать или со свидетелями…

– Со свидетелями, – быстро сказал Михаил и, чтобы майор не передумал, отбежал к группке переминающихся людей.

Мужчина в тренировочном костюме Reebok, женщина с оскаленным ротвейлером и интеллигентного вида старуха в парике стояли на некоторой дистанции друг от друга и молчали. Странное поведение для свидетелей такого происшествия. Неужели они уже выговорились?

– Лейтенант Ильин Михаил Сергеевич, – представился милиционер.

– Начните, пожалуйста, с нас, – попросила дама с собачкой. – Никки пора завтракать.

Лейтенант оглядел остальных. Мужчина пожал плечами, а старушка отвлеклась на что-то за спиной милиционера.

– Давайте вы, – согласился Ильин. – Как вас зовут?

– Элеонора Викторовна.

– Элеонора Викторовна, расскажите, как было дело?

– Мы уже возвращались домой, потому что Никки – мой ротвейлер – недавно болел и длительные прогулки его утомляют. Он где-то подцепил инфекцию, не иначе, как от той рыжей дворовой сучки и…

– Пожалуйста, об аварии.

– Мы шли с прогулки, Никки остановился у дерева по своим делам, и вдруг мимо нас промчался на бешеной скорости огромный «Мерседес», мы прямо испугались, у Никки на загривке шерсть вздыбилась, а машина – бабах! – и прямо в столб ударила.

– На каком расстоянии от вас разбилась машина?

– В трех метрах!

Ильин призадумался.

– Метров тридцать, – сказал мужчина в спортивном костюме.

– Не больше пяти, – твердо сказала свидетельница, – вы сами были за сто!

– Я…

– Пожалуйста, не вмешивайтесь, – попросил Ильин мужчину и вернулся к даме. – Где вы в этот момент стояли?

– Не помню.

– У какого дерева остановилась ваша собака? – переформулировал вопрос лейтенант.

– Вот у того, – Элеонора Викторовна оглянулась и указала на ближайшее – как раз метров за двадцать.

– Ясно. Машина тормозила на повороте?

– Притормаживала, – подумав, сказала свидетельница.

– Водителя вы разглядели?

– Да что вы, я на кровь вообще смотреть не могу.

– Нет, когда он проезжал мимо.

– Никки остановился, и я… нет, не видела.

– Спасибо, Элеонора Викторовна, – сказал Миша. – Скажите мне свою фамилию, адрес, телефон и можете идти.

Распрощавшись с собачницей, Ильин обратился к интеллигентной старухе. Та отвечала коротко, поджав губы, всем своим видом показывая, что несносные милиционеры отрывают ее от важных дел. Она утверждала, что слышала визг тормозов, а водитель несся на дикой скорости с горящими глазами и перекошенным лицом. Из-за резкого торможения машину занесло, она оказалась на тротуаре и врезалась в столб.

– А что видели вы? – спросил лейтенант у человека, назвавшегося Максимом Петровичем.

– Перед тем как меня обогнал этот «Мерседес», я оглянулся. Лицо водителя мне показалось спокойным, даже застывшим каким-то. Он производил впечатление солидного человека, я подумал, что это скорее не шофер, а хозяин «Мерседеса». Но видел я его одну секунду и утверждать это наверняка не могу. Машина ехала с нормальной скоростью, от силы километров 70 в час, не больше. Вот и все.

– Водитель, как вам показалось, тормозил?

– Не знаю. По крайней мере не делал этого резко, машина двигалась плавно.

– Так плавно и врезалась?

– Момент удара я не видел.

– Максим Петрович, вы двигались в одном направлении с машиной?

– Да.

– Вы бежали?

– Да.

– Значит, смотрели вперед?

– На дорогу перед собой.

– Спасибо, оставьте ваши координаты.

Пока Максим Петрович диктовал свой адрес, врач подвел к лейтенанту старушку, которая держала перед лицом ватку с нашатырем. Она заявила, что это ее долг – все рассказать. Звали ее Анастасией Григорьевной, а поведала она о том, что шофер был в машине уже «ранетый», весь в крови, а лицо его выражало удивление и гнев. Машина не только не тормозила, а, напротив, разгонялась. Все точь-в-точь, как случилось недавно с Васькой Баженовым. Зарезал он по пьяной ревности жену, которая его бросить хотела, вскочил в машину и – как шарахнул в стенку дома! Хорошо, что дом попался старый, еще сталинской постройки, – стена выдержала, только вся штукатурка потрескалась и отвалилась.