– Хорошо, тогда скажу иначе: лучше придерживаться прежних отношений и раз уж так случилось, что вы здесь, то отвезите меня домой.

– И какие у нас отношения? – лениво осведомился обнаглевший телохранитель, ухватив тремя пальцами свой подбородок, что смотрелось очень даже настораживающе.

– Думаю, Сергей, вы слишком много думаете. А еще, я подозреваю, что вы тайно влюблены в меня, ведь только так можно объяснить ваше нездоровое внимание к моей персоне и довольно агрессивные претензии.  Предполагаю, что вы создали в своем воображении нежную идеальную модель Ирины Антоновой, что не соответствует действительности. Но вынуждена вас огорчить –  вы мне совсем не по душе, – при последней фразе хотела слезу пустить для убедительности, но не стала. Его возмущенный вид заставлял опасаться. Или наоборот? Бить – так конкретно?! Мгновенно подалась вперед и с восторгом выдохнула: – Сергей, мне просто любопытно, а когда проснулись столь нежные чувства ко мне? Это серьезно? Но  все же не стоит рассчитывать на ответные чувства с моей стороны.

– Что за бред?! – рявкнул Макаров, оборачиваясь, совершенно не ожидая такой наглой атаки. То-то же! А то нашелся мне! Вот! Вместо нападения – защищайся!

– У меня есть хороший психолог и он…

– Ирина! Я не влюблен! Ты… вы странно себя ведете. С чего вам менять колесо? Ответьте!

– А что мне было делать, если я… – такс… давай думай, Наташа, – карточку забыла и не могла вызвать эвакуатор?! – сколько отчаяния и возмущения в голосе! Нужно было на актерский идти. Бездарно пропадает талант! –  И недавно видела, как наш водитель менял колесо, когда сломались, и посчитала не такой уж это проблемой. И еще я не могла вынести визжание этой девчонки. Переживаю, что ночью будет в кошмарах сниться со своими завываниями.

– Совершенно другое поведение. Я уверен, что…

– Не собираюсь отчитываться ни перед кем, тем более телохранителем своего жениха. Не нравится – молчите. А если все-таки влюблены, то советую держать свои чувства при себе.

Как он смотрел! Убивал! А я соответствовала. Приходилось, ведь мне еще два месяца нужно продержаться. Выждав паузу, считая, что Макаров уже остыл, спокойно продолжала:

– Раз все, то мы можем отправляться? Все же у меня болит голова, и я бы хотела лечь пораньше спать. Или вы против?

Последний раз глянув на меня, мужчина повел челюстью и едко заметил:

– Нет, не против, но я остался при своем мнении.

– Вот и отлично! Но все же вы его в себе держите и поехали дальше. Я очень устала. Надеюсь, это не проблема и вы справитесь со своими страхами.

Что-то щелкнуло. А что? Посмотрела на руки озлобленного мужчины, отмечая в ладони что-то темное, которое теперь превратилось в мусор. Да уж… Может, я не так сказала? Да нет, я не могла. Если немного… капельку… чтобы взбодрить его, а то слишком много думает.

Телохранитель удобно устроился на своем месте. Секунду смотрел прямо, а потом взял свой сотовый и что-то кому-то написал. Довольный, если не пропустить странный блеск в глазах, он резкими движениями повернул ключ зажигания и через секунду мы тронулись.

Ехали довольно быстро и в полной тишине. Изредка посматривала на мужчину, отмечая, что он вот все же привлекательный. Не внешне, хотя и это есть, а вот чем-то притягивает. Но это так  – к слову.

Остановились у ворот. Только собралась выйти, как услышала:

– Я открою. Сидите.

«Хм-м-м… точно. Дамы же ждут, когда им откроют. Это, конечно, здорово, но бесило. Время идет, пока он там бегает вокруг машины».

Дверь распахнулась, и я увидела мужчину, с хищным взглядом взирающего на меня. Прямо так свирепо и странно. Может, у меня от вранья нос вырос в два метра? Что он так смотрит? Какой-то уж чересчур подозрительный охранник. Если бы лично не видела, что закусывает, как все люди, подумала, что миленькими девочками перекусывает.