Дальнейшая судьба бывших воспитанников никого не интересовала, как и их личные переживания.

Именно таким образом и сам Лёша оказался в свободном полёте в придачу с аттестатом хорошиста, где красовались пять оценок с «золотым» номиналом «5», и одиннадцать с «серебряным» «4».

Красноречивый результат, охватывающий 16 дисциплин и указывающий на перспективность воспитанника, оказался для руководства физико-математической школы № 9 абсолютно неинтересен.

Школа № 9 города Перми…

В ней:

– ценилось послушание, послушание и ещё раз послушание.

– таланты ученика были вторичны и так далее, согласно экспоненциальному закону по отношению к поведению.

– никто не занимался воспитанием «неправильных» учеников и перенаправлением их жизненной энергии в нужное русло. По крайней мере, находящийся «внутри процесса» Лёша никаких перевоспитывающих действий со стороны педагогов не наблюдал.

– были в ходу лишь угрозы, репрессии и палочная дисциплина, культивируемые завучем Баландиной и её подручными.

Надо же, как много зависит от воли одного лишь человека!

Воплощая свои принципы в жизнь, завуч по воспитательной работе сделала попытку «обустроить» и его собственную (то есть Лёши) дальнейшую судьбу, не поленившись лично позвонить директору школы № 93 (маминой начальнице), сообщив в телефонном разговоре относительно грядущего исключения из 9-й школы «отъявленного хулигана Корешина, вконец обнаглевшего» (дословная цитата), надеясь тем самым перекрыть ему кислород и не допустить дальнейшего обучения в стенах другой школы, не менее, чем её собственная, уважаемой и престижной.

Тяжёлые мысли, изводя сознание завуча занудливой настойчивостью, бежали по кругу, не давая ей покоя, заглушая угрызения совести и прочие сомнения относительно правильности линии поведения.

А что такого? Цель, как говорится, оправдывает средства.

Целей у Лидии Ивановны было три.

Во-первых, нужно отомстить персонально Лёше Корешину, как инициатору школьных проблем.

Однако, как это понять: «отомстить 15-летнему подростку?».

Действия педагога не могли вызвать понимания у его родителей, тем более у мамы с высшим педагогическим образованием. Что же касается отца…

«Моральное чудовище» – так он выразился однажды и сквозь зубы.

Во-вторых, отомстить сразу всему классу 8 «В».

«Я им покажу, кто здесь главный, и где зимует эта… как её… – Кузькина мать!» – пылала праведным гневом завуч.

В-третьих, отомстить Леониду Абрамовичу Юзефовичу (будущему российскому писателю, дважды лауреату литературной премии «Большая Книга»), в январе 1979 года письменным приказом отстранённому от классного руководства и получившему выговор в трудовую книжку… историку… блин… недоделанному.

«Отведай же, Лёня, еврейского национального блюда «гефилте фиш», а если по-русски – «леща». Мокрым хвостом, да по чёрной бороде!».

Три цели объединялись в одну сверхзадачу об уничтожении этих, доставивших проблемы, недоумков, ведь месть, всепоглощающая и беспощадная – только она приносит удовлетворение и спокойный сон по ночам.

И плевать, что согласно заветам Иисуса Христа, это противоречит человеческой морали, культуре, нравственности и основам педагогики.

«Плевать на всё и на всех», – рассуждала завуч Баландина.

Однако на защиту 15-летнего подростка встали, по-видимому, силы высшего порядка. Пакость пожилой женщины, увы, к её крайнему расстройству, так и не получила развития, чем нарушила закон жанра.

Как поётся в одной песне, «и не пошла реприза в номер».

В мамину школу № 93 Лёшу взяли без каких-либо проблем. Итоговые оценки в «Свидетельстве о восьмилетнем образовании» говорили сами за себя.