– Я обо всём позаботился, – сказал Хакан.

– Как реагирует? Нервного срыва не наблюдается?

– Не должно. Ведёт себя даже излишне спокойно. Не знай я его ситуации, подумал бы, что он вырос в клане.

– Присматривай за ним, – я отставила ноутбук на низкий столик и забралась с ногами на диван. – Дар художника начал просыпаться. Думаю, что он уже и сам замечает изменения, иначе бы не проводил всё свободное время в хранилище Даниса.

– Ты использовала на нём «око оценщика»? – друг тяжело опустился в кресло напротив, заинтересованно глядя на меня. Его всегда поражала моя способность.

– Немного, – поморщилась я, – там много и не потребовалось. Дар уже вскрылся. Вопрос времени, когда он расцветёт, – о том, что использовала на Александре гипноз, решила не упоминать. Не надо об этом знать Хакану.

– Понятно. А! – внезапно воскликнул он, подаваясь вперёд. – Совсем забыл! – мужчина перегнулся через головку кресла и из кожаной сумки, что принёс с собой, вытащил заветный кинжал с сапфирами. – Наш художник отнёсся к вопросу ответственно. За выходные перерыл всю квартиру и таки отыскал тайник.

Я с трепетом приняла атрибут в руки. Быстро скинула очки и, активировав око, с наслаждением всматривалась в сполохи магической энергии, которая непрерывно закручивалась вокруг кинжала.

– Наш художник просил передать, что преподносит тебе его в подарок, – Хакан слабо улыбнулся, наблюдая за моим детским восторгом, – в знак сотрудничества. Он сказал, что в тайнике нашёл важные записки от отца.

– Хорошо, – нехотя отложила кинжал в сторону. К сожалению, сейчас были дела поважнее. – Ты выяснил, кто руководит поставками нелегальными атрибутами?

– Да, за большей частью стоит Брия из Дикой касатки. Рядом с ней околачивается Фикрат.

– Фикрат – это серьёзно, – задумчиво постучала пальцем по бедру, вспоминая неприятного мужчину. До сих пор помню, как он в мои пятнадцать лет ловил меня и мучил. – Саид ему доверяет теневую работу.

– Я приказал за Фикратом проследить по возможности. Боюсь, скоро он придёт и за Александром.

– Ладно, пусть пока Громадин побудет на свободе, а когда станет совсем опасно, надо будет ненавязчиво переманить к нам в клан.

– Уверена? – спросил Хакан, подходя к окну, за которым краснел закат. – Чует моя душа, принесёт он нам бед.

– Сам подумай, – я неспешно приблизилась и обняла мужчину, прижимаясь звенящей от усталости головой к сильной спине. – Он – гусыня, несущая золотые яйца. Дар художника в некоторых моментах будет даже сильнее моего ока. Вспомни, что проворачивал Данис.

– Это не основные причины, – Хакан слишком хорошо меня знал, чтобы поверить в мои россказни. – Признавайся. Что ты ему пообещала?

– Не скажу, – капризно пробурчала, пряча лицо между широкими мужскими лопатками.

– Таня, – грозный голос не предвещал ничего хорошего.

– Всё равно не скажу, – отошла на два шага назад и показала повернувшемуся другу язык.

– Что этот лис Громадин заставил тебя сделать? – Хакан начинал медленно закипать. Он не любил, когда я скрывала от него важную информацию.

– Не злись, – отвернулась и преспокойно, заложив руки за спину, пошла к выходу из комнаты. Надо было принять ванну, выпить снотворного и в кой-то веке нормально выспаться. – Тебе нужно знать, что соглашение заключила моя мама с Данисом. Ничего особенного и опасного.

– В таком случае, почему ты не можешь мне всего рассказать? – продолжал Хакан гнуть свою линию.

– Когда придёт время, ты обо всём узнаешь. И вообще, тебе не пора? – осторожно выглянула из-за двери, пытаясь оценить степень бешенства друга. Но кто, как не я, знает способ усмирить горячую натуру. – Маша одна одинёшенька ждёт своего милого Хаканчика, – состроила писклявый голос, на подобие того, каким любил иногда ворковать друг со своей женой.