– Вы можете сменить мой цвет?

Курьер посмотрел на неё с хитрецой и собрался что-то ответить, но не смог. Сначала Марина решила, что его, как и её саму, оглушил выстрел. Когда он схватился за окровавленное горло, тараща на неё испуганные глаза, она закричала от ужаса – и словно в ответ на её крик автоматная очередь прошибла его голову и опрокинула его вместе с велосипедом.

Он упал лицом вниз, гипнотический умирающий взгляд исчез, и Марина нашла в себе силы повернуть голову. Из складки дороги показалась Лиза, а рядом с ней, держа её за руку, шёл отец. На плече у него висел автомат, который он держал правой рукой. Силуэт отца был кроваво-красным. Он смотрел на Марину скучающе, немного брезгливо и не стал удерживать Лизку, когда она вырвала руку и побежала к сестре. Марина опомнилась уже в её объятиях, присев на корточки и гладя по волосам.

– Ну, здравствуй, предательница, – усмехнулся отец и убрал автомат за спину. Марина не ответила. В ней кипела буря чувств. Ужас от перекошенного от боли лица, этот цепляющийся за жизнь взгляд, гнев из-за бессмысленного и такого ненужного убийства. «А ведь он мог помочь нам с Лизкой! – злилась она про себя и тут же возражала сама себе, злясь ещё больше: – Конечно, дура, всем только и нужно, что тебе помогать! А если бы он дрона запустил прямо здесь?»

Она встала, едва сдерживая ярость, отодвинула Лизу и попросила кипящим от злости голосом, глядя при этом на отца:

– Лиз, отойди, пожалуйста, на пару метров. Мне надо кое-что сделать.

Лиза послушалась, отбежала к обочине и замерла. А Марина перешагнула через мёртвое тело и схватила свёрток с курткой.

– Не советую, – покачал головой отец.

– Иди ты к чёрту, – процедила Марина, схватила дрон за торчащий пропеллер и с размаху приложила о дерево. Тот разлетелся на сотню мелких осколков, закружились в воздухе пропеллеры, заведясь напоследок. Один из них резанул её по щеке, заметался, влетел в еловые ветки, застрял и, побарахтавшись несколько мгновений, замолчал навсегда.

Ещё весной, незадолго до того, как Марина прошла биорефакторинг, она и Ваня – двоюродный брат по маминой линии – сидели в какой-то кафешке и усиленно грели носы в кружках с дымящимся кофе. Погода стояла странная – ни тепло, ни холодно, а как-то всё одновременно. Рассуждая о завтрашней прогулке, они отвлеклись на бубнящий в углу телевизор, который, похоже, говорил о погоде. Так, по крайней мере, им показалось на первый взгляд.

На экране красивая девушка в зелёном платье («Приятный цвет», – подумала Марина) с улыбкой на лице водила указкой по карте.

– А теперь о погоде в мире. Над центральными штатами бушует сильный циклон, ветер до десяти метров в секунду гонит облака с западного побережья на восточное. Это означает, что на завтрашней ассамблее ООН нашим партнёрам следует воздержаться от резких заявлений. Как мы с вами знаем, время полёта баллистической ракеты «Стрекоза» – всего пять минут, а сильный ветер легко разнесёт облако с радиоактивными осадками по всему континенту. Обильные дожди в восточной части лишь усугубят ситуацию.

– Ну, нам этот прогноз не сильно поможет, – заключил Ваня. Марина поморщилась:

– Мерзко это как-то. Я бы не смогла вот так вот, с улыбкой, рассуждать. Ты представь, что там где-нибудь в кафешке сидит некая Мэри, такая же, как я.

– И кузен Джон, – вставил Ваня.

– Да. И кузен Джон.

– И смотрят то же самое, только со своей стороны.

– Вот именно. И им тоже неприятно, мерзко. Тогда зачем мы это смотрим, зачем нам это показывают? Кому от этого хорошо?

Ваня сделал большой глоток кофе, промокнул салфеткой свои редкие ещё усы и ответил: