События, происходящие в Бейруте, особо не волновали руководство бригады. Как сказал комбриг – «там есть, кому воевать!»

Экипажи без энтузиазма занимались обслуживанием техники. Командиры танков и механики водители были «мусаидами» – по-нашему сверхсрочниками, ревностно относящимися к боевым машинам. С особой заботой содержался инструмент, наборы гаечных ключей всегда были аккуратно разложены, блестящие и чистые. Володю удивляло то, что ключи и инструменты на наших, советских, серийных машинах идущих за рубеж, были хромированными. Позже он узнал истинную причину такой аккуратности экипажей – командиры взводов периодически проверяли наличие инструмента. И если что-то отсутствовало, командир танка и механик-водитель, восстанавливали утерянное за свой счёт. А любой металлический предмет или вещь стоили здесь достаточно дорого. Симонов часто вспоминал слова Коли Труш:

– В Сирии невозможно проколоть колесо, наехав на гвоздь – гвозди тут на вес золота, и никогда не валяются! Дерево тоже продают не кубометрами, ни погонными метрами, а на вес – килограммами! Как пилюли в аптеке!

Домой Симонов, меняясь с Буратенко, ездили через сутки. Володя познакомился с советниками соседних бригад. Время было неспокойное, и на общем сходе соседи решили, для большей безопасности, ночевать вместе. Съезжались ближе к темноте в одну из бригад, место встречи назначали заранее, особо не распространяясь на эту тему со своими охранниками. Два раза подряд в одной и той же бригаде не ночевали.

Несмотря на наличие палаток, спали в своих Уазиках, кто как примостится. Помимо часовых из числа «хаджимов» – охранников, дежурили сами по очереди. Ужинали в палатке, при свете газового фонаря. Еда была скромная и чисто арабская, – лепёшки, консервы из обезжиренной говядины канадского производства, тунец в банках и всевозможная, свежая зелень. Изредка, с бутылкой, отвратительно пахнущей анисом, местной водки-араки – «Тума». Рано утром «хубара» разъезжалась по своим бригадам, а во второй половине дня, ближе к вечеру, ехала домой меняться. Для того чтобы через сутки или двое вновь вернуться.

Новый дом Симонова находился в сорока трёх километрах от Дамаска, на оживлённой автомобильной трассе, ведущей в Иорданию. В маленьком, пыльном городишке, где был расквартирован штаб танковой дивизии, в которую входила бригада Симонова. Как следовало из документов: – Эс-Санамейн находился на юге Сирии, на территории мухафазы Деръа. Административный центр одноимённого района. Арабское название города, в переводе, означает «два идола».

В эпоху античности он был известен как Аэре. В городе был расположен храм, посвященный древнегреческой Богине случая и удачи – Тюхе. В 1111 году в Эс-Санамейне был подписан мирный договор между иерусалимским королём Балдуином I и атабеком Дамаска – вот, пожалуй, и все исторические подробности нового места жительства. Храм, к сожалению, до наших дней не дожил, над убогими крышами посёлка возвышалась только мечеть с покосившимся полумесяцем на самом верху.

А совсем недавно в городишке, строители сдали в эксплуатацию небольшой военный городок, состоящий из трёх десятков одинаковых четырёхэтажных домов, стоящих попарно. А также, одноэтажного здания, отдалённо напоминающего санчасть, с белым флагом на мачте, совмещённой с телевизионной антенной. Рядом пристроилось здания магазина, торчавшая посредине городка водонапорная башня и круглая электроподстанция.

Для проживания «хубаре» отвели дом недалеко от въездных ворот, охраняемых сирийской военной полицией. Дом состоял из двух четырёхэтажных корпусов соединённых лестницей-переходом, позволяющей подниматься в оба крыла. Вдоль всего здания на каждом этаже со стороны входных дверей в квартиры тянулись широкие, открытые террасы позволяющие передвигаться по всему этажу. Периметр здания также охранялся постом военной полиции.