Урфус вздохнул, ощущая острое желание провести этот вечер в обществе какой-нибудь пышногрудой милашки или, на худой конец, жены, а не делать то, ради чего он провел в этой дыре столько времени. Притаившийся где-то в этом забытом Богами месте страх уже выбрал себе новую жертву: кэнг чувствовал его холодное дыхание, приближаясь к столу, за которым сидел наемник по прозвищу Мясник.

– Доброго вечера вам, любезный. Позволите угостить вас выпивкой?

Бэрэйнэр поднял голову, а у Урфуса перехватило дыхание. Его, как ни странно, испугало, что взгляд мужчины не был «взглядом мертвяка». Мясник смотрел чуточку удивленно, но совершенно нормально.

– Здешнее пойло не станет вкуснее даже даром, – хмыкнул наемник.

Молодой, хорошо поставленный, располагающий к себе голос никак не соответствовал страшному и скучающему лицу, на котором удивление сменилось тоскливым безразличием еще до конца произнесенной фразы.

– Йа-йа-я… – Кэнг замолчал, поняв, что заикается. «Что за ерунда? Надо справиться с волнением. Глубокий вдох». – Я могу предложить вам сходить куда-нибудь еще.

«Где будет больше чистого воздуха, а главное – минимум ушей. Например, в гости к моему племяннику».

– Ох, а я уже заказал себе ужин. – Мясник в наигранно расстроенных чувствах хлопнул ладонью по колену.

– Я все оплачу, – заверил торговец.

– Мне начинает казаться, что вам не нравится это заведение. – В сохранившемся глазе блеснул страшный огонек. – Может, вам стоит уйти?

Сердце забилось быстрее, на лбу выступила испарина, а слюны стало катастрофически не хватать.

– Я бы с радостью. И, мне кажется, вам стоит составить мне компанию. – Пот начал стекать по лицу. «Вдруг он примет это за угрозу?»

Но мужчина со шрамом лишь пожал плечами. Его лицо вдруг совершенно умерло: взгляд ушел куда-то за спину кэнга, а нижняя челюсть слегка отвисла, как будто его только что огрели по голове и он должен был вот-вот рухнуть лицом на стол. Это длилось едва ли больше двух секунд, и глаз снова с ленивым любопытством сфокусировался на собеседнике.

Урфус тупо уставился на изуродованного наемника, а когда брови того слегка приподнялись, опомнился и затараторил:

– Э-э-эм… Так или иначе, я хочу поговорить с вами об одном важном деле. – Всего одно предложение, а любопытство уже растаяло. – Вы же не прочь заработать, верно, любезный?

Мясник рассмеялся, откинув голову. Его смех так же, как и голос, не был страшным: он был искренним, звонким, мелодичным и заразительным.

– Торговцы. Вы все такие одинаковые. Такие смешные. Дела и дела. Хотя спустя рукава место в Городском Совете и звание кэнга не получишь. – Он вытер набежавшую слюну у правого угла рта.

– Откуда, поимей тебя Акхар, ты обо мне знаешь?! – взвизгнул Урфус.

Будь он в своем обычном окружении или в месте хоть немного более пристойном, чем «По пути», упоминание младшего полубога несчастий не осталось бы незамеченным. Плод любви женщины и самого жестокого из Великих занимался лишь тем, что подкидывал в жизнь смертных проблем. Поэтому неудивительно, что его имя было сродни грубой брани и проскальзывало в гуле голосов данной таверны не реже раза в минуту.

– Как грубо, – сказал наемник с ноткой разочарования. – Мне не интересна работа, которую ты хочешь предложить.

Урфус облизнул пересохшие губы, в очередной раз обращаясь к воспоминаниям о встрече с грязным ублюдком. «Он будет играть с тобой, как кот с мышью. Хотя нет! Скорее, он схватит твои причиндалы и сожмет со всей дури. Ха-ха-хах! Именно так! И если ему понравится, как ты себя поведешь, он возьмется за твое дело. Попробуй удивить его, впечатлить. Но тебе даже Боги не помогут, если начнешь испытывать его терпение». Ноги начинали дрожать от страха, но торговец не собирался отступать.