– Ты что делаешь?

– Читаю.

– По-английски?

– Ну да, а что?

– Ты знаешь английский? – поразилась Саша, опуская замок.

– У меня мама переводчик, – фыркнул в ответ Мишка. – Не хочешь – научишься.

– Тогда читай вслух, я тоже хочу знать, что написал пират. – Девочка осторожно поставила замок на песок.

– Значит, так, – сказал Мишка и почесал нос.

«Хрустальный Замок был великолепен – небольшая, семидюймовая, совершенная копия замка Бодиам, настолько совершенная, что даже дух захватывало! Сквозь стеклянные стены, невероятным образом сложенные из маленьких кирпичиков, и сверкающие черепичные крыши можно было видеть его внутренние помещения – огромные залы и небольшие комнатушки, разделенные стенами и межэтажными перекрытиями. Имелись даже крохотные воротца, поднятая решетка и внутренние лесенки. И было вовсе непонятно, кому и зачем понадобилось воссоздавать замок с такой скрупулезной точностью, тем более в хрустале. Но это было не самое главное. Замок, казалось, вбирал в себя солнечный свет, отчего начинал сверкать и лучиться даже в самый хмурый, непогожий день. А если чуть прикрыть веки и хорошенько приглядеться, можно было заметить, как внутри стен и башен крутятся яркие разноцветные вихри, растекаясь и тая серебристыми всполохами. Это было непередаваемо красиво, и я часами мог любоваться удивительной игрой света. Возможно, мне это только казалось – мама всегда говорила, что у меня очень богатое воображение. К тому же тогда мне было лет десять или одиннадцать – в таком возрасте все кажется сказочным».

Мишка послюнявил палец и перевернул лист. Саша улеглась рядом с Мишкой, повозилась, устраиваясь поудобнее, подперла подбородок руками и приготовилась слушать дальше.

«Хрустальный Замок стоял на лотке, вернее, низком раскладном столике на хлипких ножках, с каких бедные уличные торговцы продают всякую недорогую всячину. Торговец, мужчина в мятом сером чесучовом костюме, небритый и угрюмый, хмуро взирал на спешащих мимо прохожих глубоко посаженными глазами из-под низко нависавших седых бровей. У мужчины никто ничего не покупал, по крайней мере, я ни разу не видел, чтобы кто-то приобрел какую-нибудь из его стеклянных безделушек. Но мужчину, казалось, отсутствие интереса к его товару нисколько не смущало. Он не зазывал покупателей, как это делали другие торговцы, не обещал скидок и вообще вел себя очень странно – просто сидел и смотрел. А стоило кому-нибудь из прохожих приблизиться к лотку, как он ощупывал его тяжелым взглядом и говорил всегда одно и то же: «маленькие – двадцать пенсов; средние – пятьдесят; большие – фунт», – после чего терял интерес к покупателю, опускал голову и принимался разглядывать носы своих крепких, потертых, несколько стоптанных ботинок».

– А фунт – это сколько? – спросила Саша.

– Много, – подумав, ответил Мишка и перелистнул еще одну страницу. – Да и какая разница?

«Так продолжалось до вечера, а потом мужчина собирал столик, неспешно складывал в него сувениры и удалялся. Появлялся он на следующее утро, и все повторялось в точности, как и днем ранее.

Мне жутко хотелось заполучить Хрустальный Замок, но мы жили бедно, и родители, разумеется, никогда в жизни не позволили бы мне заработанные тяжким трудом деньги потратить на сущую безделицу, каковой, впрочем, и был Замок при всей своей прелести. Но все же было в нем нечто таинственное и притягательное. Я день за днем прибегал полюбоваться Хрустальным Замком и подолгу стоял невдалеке от прилавка, боясь приблизиться: вдруг торговец решит, что я собираюсь у него что-нибудь украсть, рассердится и запретит мне близко подходить к лотку».