Элла замолчала.

– Почему нет моего варианта, попробовать нам с тобой восстановить отношения без вмешательства магии? Ты же можешь заблокировать её или отказаться?

Элла усмехнулась и вспомнила слова Лоу об Анри. В последнюю совместную ночь тот сказал, что её принц не примет магию. Они другие, говорил он, люди не принимают все, что не могут объяснить и боятся этого. Твой принц непременно попросит тебя избавиться от силы. Тогда она ему не поверила, но сейчас Анри подтвердил слова Лоу.

– Я не смогу этого сделать, – ответила Элла и посмотрела принцу прямо в глаза. – Она уже часть меня и без последствий не обойдётся. Да и я этого не хочу. – И предвосхищая следующий вопрос Анри, который уже открыл рот, добавила: – Не хочу жить без магии и, если честно, даже не хочу реализации первого варианта. Не хочу я забыть все, что со мной произошло. Не смогу стать той принцессой, которая улыбается на мероприятиях и машет ручкой. единственная обязанность, которой – быть красивой. Я выбрала стать собой: одеваться как хочу, самой решать, что будет на завтрак, и когда он будет, ходить куда хочу и быть с кем хочу, любить. Быть с любимым постоянно, разделять мысли и взгляды. Вечера у камина, встречи рассветов и закатов, чувствовать поддержку и верить…

– Ты уже любишь, так? Кто он? – прервал её Анри. Черты его прекрасного лица перекосила злоба. – Ты не оставляешь мне выбора! – Он взлохматил отросшие каштановые волосы и посмотрел на Эллу холодными голубыми глазами.

– Любовь – это слишком сильно, – просто ответила Элла.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое шагами Анри. Наконец спустя, казалось, миллионы секунд он заговорил:

– Я хочу помнить, но Дри должна забыть обо всем. О магии и заклятии. Я выбрал её тогда на балу, нашёл туфельку, и случилась свадьба. В первую очередь, нужно думать о стране, нельзя подвергать её сотрясениями такой правдой. В свою очередь, от тебя требуется поддерживать эту легенду, твоей крестной придется приходить на семейные праздники, но не тебе.

Элла кивнула. Ведь Дризелла так хотела её жизнь и в результате получила. Какого теперь будет её тетушке обращаться всю жизнь к Дризелле со словами: «моя племянница»? С Анри тоже все было вполне ожидаемо. Он всегда думал прежде о государстве, потом обо всем остальном.

3

Дризелла сидела в камере подземелья, на кровати с жухлым матрасом. Когда зашла Элла, она даже не шелохнулась, ровная спина, прямой взгляд и ни слезинки в глазах. Руки с нюдовым маникюром лежали на коленях, почти не касаясь нежно-розового воздушного платья, хорошо скрывавшего округлившуюся фигуру.

– Решили? Сотрёте мне память и заживёте дальше? – спокойно спросила она, все ещё смотря в стену.

– Нет. Ты добилась своего, но память тебе и правда придётся стереть, – спокойно ответила Элла.

Дризелла забыла о маске равнодушия и изумлённо посмотрела на Эллу, в её синих глазах зажегся огонек счастья.

– Ты, должно быть, шутишь? Оставишь мне Анри, своего Анри?

Элла улыбнулась и ответила:

– Он полностью твой. У вас семья, будет ребёнок. Моим он никогда не был.

– Нет-нет, – Дри расхохоталась, – Ты влюбилась, так? Кто же он? Стоп, – Дри округлила глаза и громко произнесла, – Лоу?

Что? Откуда она знает Лоу? И что она знает? К тому же Элла была уверена, что совершенно не любит наглого и самовлюблённого мага. Но все же ей хочется его видеть, чувствовать его руки, касаться рыжих волос, ощущать солёный мятный вкус его губ на своих. Элла зажмурилась, понимая, что мысли завели её не туда.

– Точно Лоу! – Дри всплеснула руками, её кровать зашаталась. – Видела бы ты себя, всегда все написано на лице. Я просто предположила, а ты… полностью подтвердила все. Ты уже оценила каков он в постели? Лучше принца? Хотя тут, смотря как у вас было с Анри. Наверное, ты, бедняжка, так смущалась, что занимались любовью вы только в темноте и под одеялом. Хотя что это я спрашиваю, я же знаю, что так и было. Анри очень удивился моей раскованности, но новая жена пришлась ему по душе, поэтому мы так быстро завели ребёнка.