Вполне возможно, что решение построить такое большое количество воинов-охранников появилось как раз на волне становления государства с его увлечением и внедрением мистических знаний в живопись и архитектуру. Но уже при Сталине изначальный посыл был забыт, и скульптурные изображения продолжали делать по привычке, сохраняя только необходимые художественные приемы. Такую же картину мы видим, когда мастера Возрождения вдруг стали подражать античным образцам.

Трудно сказать, помогает ли памятник от врагов, но вот встречаться влюбленным или фарцовщикам, что одно и то же, точно помогает. Пускай стоят. Это понимает любой школьник, пока не начинает пить портвейн. Так что от портвейна памятники не помогают. И слава Велесу.

Особенность культурного наследия СССР – в том, что многие вещи создавались с нуля и не имели аналогов. Агитационный ситец и фарфор, архитектура конструктивизма, работы Ираиды Фоминой и Дзиги Ветрова – стандартный набор, приходит в голову любому человеку. Фактически революционное советское искусство создало окружающий нас дизайн. Исследователь русского авангарда Волкова Д. В. описала этот период так: «Всё остановилось. Не было ничего старого, был только хаос, в котором неведомые силы ковали орудия и творили новый язык образа. К сожалению, хаос и его порождения оказались несовместимы с выросшей системой, и он полился в более пригодные для того места».

Что же касается памятников Ленину, то вряд ли стоит искать здесь мистическое начало, когда есть простая и понятная пропаганда. Однако творческой натуре всегда нужно больше смыслов, чем может предоставить реальность, потому заигрывание с потусторонними объяснениями простительно. Впрочем, количество памятников Ленину действительно впечатляет5.

Образ Ленина действительно пронизывал всю жизнь человека – от роддома до могилы. Минимум раз в день он встречался с улыбчивым человеком, смотрящим с плакатов или октябрятских звездочек. Более того, сам образ Ленина был неприкосновенным настолько, что только ограниченный круг актеров мог играть вождя в кино и театре, не каждый художник имел право рисовать его или ваять. Казалось, что, пока существует этот образ, существует и страна. И в этом тоже можно усмотреть некую мистическую уверенность руководства страны, которое позволило себе на ХХ съезде развенчать культ личности Сталина, но до последнего державшегося за образ Владимира Ильича.

Демонтаж страны происходил вместе с демонтажом и образов вождя. В фильме «Бакенбарды» (1990) памятник Ленину за считанные минуты превращается в Пушкина, карикатуры выходят из самиздата в массовую печать, а посредственный бард Тальков откровенно заигрывает на концертах с его образом, когда в конце строки «Кровавый царь, великий гений» изображает Ленина, но не произносит последнее слово. Если для власти долгое время образ Ильича был символом стабильности государства, то для эпохи Перестройки демонтаж этого образа стал символом обновления. Что очень близко к египетской традиции стирания имени фараона, который таким образом вычеркивался не просто из памяти, но из существования вообще.

Традиция уничтожения имени присутствует и в других культурах, куда более примитивных. Ну и напоследок разбора данной карточки отметим, что художник-оформитель из Архангельска ошибался – памятники не помогли, что, возможно, он увидел и сам в 1991 году.

Долгое время на станции Бологое в старом пакгаузе стоял особый вагон. Такого вагона никто и никогда не видел на путях, а входить в него могли только избранные сотрудники, которые приезжали на работу каждое утро в темно-зеленом автобусе без номеров и с черными окнами. Несколько раз в год к станции приезжали вереницы черных «Волг», «Чаек», «ЗИЛов» и целый эшелон гражданских на специальном поезде. Трудно сказать, что в такие дни охранялось столь же упорно и сурово.