У потного Матвея, на котором вся майка промокла почти насквозь, глаза на лоб полезли, пока я закрывал окно. Запах пота в квартире стоял знатный, но иначе работяга сляжет в постель с ангиной или простудой.

– Ты? Задумался? – он откусил сосиску и продолжил с набитым ртом. – Тебе кто-то голову вправил, пока меня не было, что ли? Значит так, завтра же идёшь к нему и просишься на работу, понял? Я тебя в рог сверну, а кости на бульон пущу, если не придёшь.

– Так он сам меня звал!

– Вот и не профукай шанс, дебил! Услышал меня? – Он вытер руки о скатерть.

Я поднял руки – он одобрительно кивнул.

– Вот и славно.

Мы продолжали сидеть на кухне и молча ели. Ну, точнее, ел только Матвей. Мой голод можно было утолить и обычным кофе с утра с куском чёрствого хлеба, да и работал я не так усердно. Хотя он съел три тарелки куриного супа… Дожёвывая, он кинул пачку в холодильник.

– У меня есть к тебе предложение…

Расстегнув свою куртку, он медленно полез во внутренний карман, откуда достал колоду карт и положил на стол.

– Опа! Может, партейку в дурака?

– Пф. Спрашиваешь! Я тебя обыграю в два счёта.

– Ой, начинается… Кто в прошлый раз бегал по подъезду в одних трусах и напевал “Мираж”, балабол?

Раскладывая карты, я не обращал внимания ни на колоду, ни на масть, даже забыл о том, что Матвей всё время мухлевал в картах. А какой смысл? Настроение хорошее ведь! К тому же, от этой партии не зависит ничего, так что, почему и не поддаться?

– Скорее бы лето…

– Хочешь, чтобы учёба закончилась? Тебя и так чудом не отчислили, – съязвил карточный шулер.

– Ну вот надо было тебе об этом напомнить. Не отчислили же!

– Да ты так часто прогуливаешь учёбу, что я готов поставить нашу квартиру на то, что отчисление – вопрос времени. А к маю столько вузов таких как ты принимают, авось найдёшь что-нибудь.

– Ну, доля правды есть. Но нет, не поэтому.

– Что, коммуналка сильно жрёт?

– Да нет.

– Тогда я вообще ничего не понимаю!

– На море хочу я! – сказал я, улыбаясь. – Шутки шутками, но на море хочу, прям не могу… – выпрямившись на стуле, стал махать руками. – Представь: тёплое солнышко, песок под ногами, шум прибоя, ласкающий ухо, ты лежишь, отдыхаешь, дышишь полной грудью. Ни работы, ни учёбы, ни проблем с деньгами. Просто лежишь довольный такой, улыбаешься…

Матвей проникся идеей, закрыл глаза и откинул голову.

– Да, хорошо бы.

– Как только денег накопим, поедем в какую-нибудь Италию или Испанию, где потеплее, и…

– В смысле, Италию или Испанию? Это ещё зачем?

Он продолжал мешать колоду после очередной проигранной мною партии.

– А где, по-твоему, море? По мне так отличная идея. Туризм – дело благое.

– Во Владивостоке. Но море – это так, баловство для детей. Тем более, такое лоховское, как в Европе. Вот в речку холодную прыгнуть, потом по земле босиком пройтись…

– Ага, напороться на стекло, чтоб жуки покусали.

– Слушай, не неси ерунды. Там хотя бы не ходят всякие арабы и зонтами не торгуют.

– А бабки, торгующие пирожками на вокзалах – это не одно и то же, да?

Мне было смешно, а вот Матвей сильно обиделся.

– Ты наших бабушек не трогай. У нас вода чище и духовнее, чем в этих странах дурацких. Едем во Владивосток летом. И всё тут.

– Я не хочу туда. Далеко, грязно, дорого…

– Ты там был? Вот сиди и раздавай карты молча, умник.

– Ну, хочешь – езжай во Владик, а я поеду куда-нибудь в Европу.

Матвей меня не понимал. Он отставил карты в сторону, брови сузились, глаза смотрели только на меня. В квартире стояла тишина.

– То есть ты действительно вместо нашей речки предпочтешь потратить кучу денег на какую-то поездку в Европу?

– Я никогда там не был, и мне хотелось бы повидать мир.