–Вероятно, случилась брешь в измерении, а может и во времени… Получается, что в моей комнате он нашёл себе новое пристанище.– судорожно шептался Август.– Необходимо установить повторный контакт и…

–И вот мой тебе совет землянин, перестань тратить время на полную ерунду и займись же ты, наконец, делом.– некто позади, стало быть косматое нечто, суровым тоном упрекнул Августа в разгильдяйстве.– Я гляжу, ты совсем от рук отбился.

Август тотчас же оцепенел, карандаш в руках более не двинулся с места, перекидной блокнот смиренно застыл в воздухе. Он потерял дар речи, вернее будет сказать, глубинный ужас отнял у него возможность говорить, сухие губы обратились в соляной столб. Ни словом Август не обмолвился, ни звука он устами не обронил, молчал себе в тряпочку и ощущал, как по лбу ручьём стекает леденящий душу пот. Август звучно проглотил слюну, угловатый кадык дёрнулся в испуге и он судорожно вздохнул, слегка пискнув.

Перекидной блокнот вскоре юркнул по влажной ладони и с грохотом шлёпнулся на пол. Незаконченный чертёж, видимо так и останется на веки вечные интересной задумкой, однако карандаш Август бросать не торопился. Он крепко стиснул деревянный кол в правой руке, затаил дыхание и краем уха внимал шорох позади себя. Август мысленно прикинул, где у Витасика наиболее уязвимое место – быть может живот… Нет, вряд ли, скорее всего голова. Думаю если косматое нечто внезапно наброситься на меня с кулаками, то один молниеносный удар, в височную долю, разрешит между нами все разногласия.

–Молчишь, значит! Ну, ладно, будь, по-твоему, а я молчать, не намерен!

Суровый голос незнакомца, вогнал Август в лютую дрожь, мёртвой хваткой очкарик вцепился в карандаш и ХРЯСЬ! Вскоре чёрный грифель треснул на две равные части. Остатки некогда цельного карандаша распластались на ковре, среди толщи бумаг и всякой всячины.

Скрипя суставами, Август лениво взглянул на врага и смерил туземца пытливым глазом.

–Ты кто такой!?– вопрошал Август.

–Я Витасик. А ты!?

–Август… Август Цепелин меня звать.

–Значит так Август Цепелин, у меня к тебе всего два вопроса. Первый – Ты чего гад ко мне прицепился? Ибо я тебе вреда не причинил и соли на хвост не насыпал. Оставь же ты меня, наконец, в покое! Иначе пеняй на себя. В один миг взглядом испепелю, и прах по ветру пущу? Тебе ясно?

–Яснее некуда…– сумрачно вымолвил Август.– А второй вопрос?

–Твоя мать, великая женщина и на кой спрашивается, ты с ней так грубо поступаешь.

–Тебе-то какое дело?– недоумевал Август. Кто-то, а внеземная раса, не имеет права вторгаться в личную жизнь землян, если это, конечно, не запрещено конвенцией ООН.

–Большое. Горестно мне видеть, как твоя мать ревёт белугой, пока ты, днями напролёт протираешь задницу в комнате и впустую переводишь бумагу. На моей планете, бумага, это ценнейший ресурс и у меня слёзы наворачиваются от того, насколько ты небрежно пользуешься дарами природы.

–Прошу меня простить, но бумагу я отнюдь не перевожу. У меня тут научное исследование, так что, это вынужденная мера.

–Я тебя прошу… Какое исследование? И сними ты, наконец, со шкафа мой портрет. Буду честен, мне лестно видеть себя любимого, не только в отражении, но и на бумаге. Однако твои труды… меня смущают. Парень, ты помешен на мне.

–Портрет, я уберу, даю слово, но о матери моей больше ни слова. Отнесись к моей просьбе с уважением.

–Почему, я должен относиться к тебе с уважение, если ты пренебрегаешь родной матерью.

–Я никем не пренебрегаю. Просто у нас сложные взаимоотношения. Кстати, откуда ты родом.

–Я прибыл из Плутона. Галактика Млечный путь. Думаю, ты знаёшь о чём я говорю…