Она пригласила Манека в гостиную, оставив портных на террасе.

– Подожди меня здесь, пока я разберусь с теми двумя.

– Конечно.

Манек осмотрелся. Мебель в комнате старая: разбитый диван, два стула с потертыми сиденьями, весь в царапинах и щербинках чайный столик, обеденный стол, покрытый выцветшей и потрескавшейся скатертью из искусственной кожи. «Хозяйка вряд ли живет здесь сама, – решил Манек, – наверное, просто сдает квартиру». Краска на стенах облезла. Некоторые места, где отвалилась штукатурка, напомнили Манеку, как он, рассматривая облака, любил угадывать в их очертаниях животных и пейзажи. Здесь ему тоже привиделись картинки. Вот собака подняла лапу. Резко пикирует ястреб. Мужчина с палкой карабкается в гору.

На веранде Дина Далал пригладила рукой свои черные, еще не тронутые сединой волосы и подошла к портным. Хотя ей исполнилось сорок два года, на лбу не было ни единой морщинки. Уже шестнадцать лет она сама обеспечивала себя, но это не ожесточило женщину и не испортило красивого лица, которое прежде заставляло друзей брата соперничать за ее внимание.

Дина Далал спросила у портных, как их зовут и насколько они опытны в своем деле. Портные заверили ее, что знают все о женской одежде.

– Надо только снять мерки с клиентки, и тогда мы сошьем все, что угодно, – уверенно заявил Ишвар. Переговоры вел он, в то время как Омпракаш только кивал.

– Мерки снимать не придется, – сказала Дина Далал. – Шьем по выкройкам. Каждую неделю будете сдавать две или три дюжины изделий – как захочет компания – в одном стиле.

– Работа для детей, – сказал Ишвар. – Но мы согласны.

– А что ты на это скажешь? – обратилась Дина Далал к Омпракашу, который с явным пренебрежением следил за беседой. – Ты ни слова не проронил.

– Мой племянник открывает рот, только если не согласен, – сказал Ишвар. – Его молчание – добрый знак.

Дине Далал понравилось лицо Ишвара – такие люди располагают к себе, с ними легко вести беседу. Но племянник отпугивал – неразговорчивый парень. У него был слишком маленький подбородок, и лицо становилось пропорциональным, только когда он улыбался.

Она назвала свои условия: работа сдельная, и еще – нужно принести свои швейные машины. «Чем больше одежды сошьете, тем больше заработаете», – прибавила Дина Далал, и Ишвар согласился, что это справедливо. Расценки устанавливаются в зависимости от сложности фасона. Часы работы: с восьми утра до шести вечера – не меньше; дополнительные часы приветствуются. И никакого курения и жевания пана в рабочее время.

– Пан мы не жуем, – сказал Ишвар. – Но любим иногда покурить биди[6].

– Тогда придется курить на улице.

Условие было принято.

– Где мы будем работать? – спросил Ишвар. – Куда нам нести швейные машины?

– Прямо сюда. Приходите на следующей неделе, и я покажу, куда их поставить. Будете работать в задней комнате.

– О’кей! Спасибо. В понедельник обязательно придем. – Уходя, мужчины помахали Манеку. – Скоро увидимся.

– Непременно увидимся, – помахал в ответ Манек. Уловив в глазах Дины Далал немой вопрос, он рассказал о знакомстве в поезде.

– Надо быть осторожнее, – посоветовала женщина. – Можно наткнуться и на жуликов. Город – не твой поселок в горах.

– Они вроде люди хорошие.

– Похоже на то, – сдержанно отозвалась Дина Далал и еще раз извинилась, что приняла его за портного. – Ты стоял за их спинами, и я тебя толком не разглядела – у меня слабые глаза. – «Разве можно сравнить этого красивого юношу с каким-нибудь кривоногим портняжкой, – подумала она. – Как глупо с моей стороны! На вид крепкий парень. Наверное, на пользу пошли горный воздух, здоровая пища и чистая вода».