– В Чаурд нельзя делать червоточина, место особое, запрет поставить да-а-авний предок гном, для гном в горе проход, шахта, под землёй, люди летать, на змеях и больших птицах, – тут она задумалась, видимо искала слово, – грыфон, так у вас называть.

– Грифон, – поправила её Олеся, – теперь понятно, почему я не смогла портал открыть.

Час от часу не легче, если здесь не работают порталы, как они умудрились сюда попасть, в задумчивости она теребила рукой подарок мальчишки из приграничного посёлка, самодельную брошь в виде цветка.

О занятном местечке Чаурд Патрикус узнал три месяца назад – со всех сторон окружён горами, единственный пеший проход кишит воргу. У этих мерзких созданий, похожих на помесь козлов и кобольдов, было ещё более мерзкая способность, полная невосприимчивость к магии. Проход туда тоже не открыть, по легенде, какой-то древний гном установил мощнейший артефакт глубоко в горах, вот и оставался один способ – полёт, молодой и сильный змей обошёлся Патрикусу всего в пару несложных услуг – зарядка артефактов, и устранение конкурента одного из местных правителей. Больше часа он летал, пока амулет-приёмник не почувствовал маяк, наконец-то. Дело за малым – лететь на сигнал, и там схватить девчонку. В то, что противостоять она ему не сможет Патрикус не сомневался, за ним мощь мистика и опыт, а она маг без году неделя. Освобождение ею Эдгара, и прочие фокусы – всего лишь результат его, Патрикуса, отсутствия и сытой расслабленности тёмных. Холмистую местность пересекла единственная река, змей спустился, чтобы попить, Патрикус спрыгнул с него и посмотрел на амулет, тот светился так, будто стихийница совсем рядом.

– Ну – ка дружок, не во время ты, она где-то недалеко, – сказал он змею, тот оторвался от воды, и посмотрел на Патрикуса желтыми глазами, ноздри его раздулись, красная чешуя на вытянутой морде блестела от воды.

Пришлось ждать, пока он не напьётся, и не позволит на себя взобраться, и как только они пролетели немного, он не только её увидел, но и услышал. Она была не одна, три гнома суетились недалеко, откуда они взялись, от этого народца всего можно ожидать. Гном-девушка возилась возле телеги, которая ездила за счёт нагревания и испарения воды, он видел такие, вынув что-то из неё, она протянула предмет дочери Идалины, сейчас он видел, как похожа та на мать, надо же. А потом он почувствовал силу, мягкую и сырую, та, которой пользуются стихийники, девчонка заряжала кристалл. Он очень удачно расположился, его прикрывали ветки деревьев, с красно-коричневой листвой которых сливался его змей, и выпирающая часть скалы. Время и возможность понаблюдать и решить, как все провернуть, были у Патрикуса.

Проснулась Олеся от головной боли и запаха жаренной рыбы, в животе возникли сразу два противоположных ощущения – голод и тошнота. Открыв глаза, она увидела непривычное небо, если в Вердане оно было таким же, как на земле, то в Ширу – бирюзово-зеленым, оранжевое солнце, или светило, как сказала Афина, уже прилично поднялось, видимо она спала дольше всех.

– Олеса, ты проснулась, я рыбы наловил, чудная такая, но Фин сказала, есть её можно, –радостно приветствовал её Гвент, будто они здесь в отпуске.

Сев, она тихо застонала, пересилив боль и дискомфорт, спустилась к реке. Вода, она и в Ширу вода, через десять минут, бодрая и полная сил Олеся уминала рыбу, благодарив, сияющего Гвента. Не успела она закончить завтрак, как Афина, повозившись в машине, протянула ей вытянутый кристалл из странного прозрачного тёмного материала. Олеся взяла его в руки, рассмотрела внимательно, больше похож на какой-то камень, прислушалась – энергии в нём было совсем немного, чужой. Явно не стихия, но и не тёмная, ту она научилась различать и чувствовать. В последние недели ей так часто приходилось заряжать разного рода артефакты, что сделала она это сейчас на автомате. После короткого сопротивления, кристалл принял её силу, вобрав под завязку.