Ей вдруг захотелось узнать о человекоподобных роботах гораздо больше того, что было известно, но Ава остановила себя, вспоминая, что сейчас, во время полета, она не сможет этого сделать. Нужно ждать.

Но девушка помнила, по крайней мере, одно: все, что ей, как человеку следует знать, – это то, что ИИ давно доверяют выполнение самых различных космических миссий и полетов именно потому, что они великолепно с этим справляются. Ей же, космическому туристу, нужно просто расслабиться и наслаждаться полетом по орбите Земли.

«Облетев Землю на корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать её!».

Казалось, эти слова, которые однажды Ава увидела написанными на бумаге красивым, но непонятным ей почерком, возникли из ниоткуда, словно зависли в воздухе, всплывая в памяти по мере того, как она наблюдала все то, что, может быть, видел в том далеком 1961 году первый человек, вышедший за пределы планеты Земля… «За пределы земли», – подумала Ава.

…Девушка выглянула в иллюминатор челнока, и от красоты, открывшейся ей, перехватило дыхание. Безбрежное, бесконечное пространство. Она в космосе!.. Неужели это действительно происходит с ней?!

Погруженная в мечтательную задумчивость, Ава вытянула руку вперед, но ее ладонь уперлась в прозрачное, холодное стекло.

«…Мы абсолютно деструктивная раса. Кажется, что мы не можем выйти за пределы того уровня трайбализма, который существует уже тысячи лет. Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить».

А это – что? Откуда эти слова? Она их читала? Или где-то слышала? Голова закружилась. Трайбализм? Тысячи лет? Что это значит? Она тоже в этом виновата? Но в чем, «в этом»? Что, что это значит? «Все, чего мы боимся, мы стремимся разрушить»… Поэтому андроидов убивают? Люди их боятся? Они действительно опасны?…

Мысли Авы, зацикленные вокруг беспокойных, тревожных слов, окончательно вышли из-под контроля, мешая ей насладиться красотой космоса, увидеть который она хотела уже очень давно. Девушка откинулась на спинку кресла и с силой зажмурила глаза. Из-под закрытых век потекли слезы.

«…Чтобы мы не смогли никому рассказать о том, как вы вели себя во время полета. Боялись ли, плакали, кричали…».

– Мне страшно…

Ава произнесла эти слова так тихо, что сама едва их расслышала. Но чуткое ухо андроида уловило фразу, и он подошёл к ней, в немом изумлении разглядывая её взволнованное лицо.

– Как тебя зовут?

Робот как будто смутился, отвел взгляд в сторону.

– У меня нет имени.

– Но… название модели? Хотя бы это должно быть.

– RD-8.

– Что это значит?

– Мне запрещено говорить с вами об этом.

– Скажи мне!

Ава схватила андроида за ворот серой формы, с силой сжимая тонкую ткань в руке.

Робот почему-то улыбнулся, – чуть-чуть, совсем легко, – и посмотрел на пальцы Авы, сжатые у его горла. Помолчав, он улыбнулся шире, и, рассматривая лицо удивительной девушки с каким-то прощальным любопытством, произнёс серьёзно и тихо, с величайшим достоинством давно ушедших в историю эпох:

– В этой форме меня распылят. Ткань сделана такой тонкой  для того, чтобы не доставлять людям лишних хлопот… Rebuilt David-8[1], мадам, вот что значит название моей модели.

– Дэвид-8?.. Ты тот самый, первый андроид?.. Я читала, раньше, когда…

– Вам было можно, – закончил за неё андроид, и с сожалением посмотрел на Аву.

Возможно ли, чтобы её положение не слишком отличалось от того, в каком находится он? От удивления Ава открыла рот, и её губы сложились в несовершенную букву «О».

– Не совсем так, – робот говорил медленно, по-видимому, тщательно подбирая слова. – Я лишь отчасти похож на него, на…ту серию роботов. Их убили, потому что они тревожили людей.