Подобные мысли одолевали молодого человека, что шлепал своими тяжелыми, но непромокаемыми ботинками по грязи самой крайней улицы Метрополиса Лондона – улицы Величия Нации. Тяжелый рюкзак, такой же черный как ботинки и надутый как пузырь, распух от заготовленных припасов и необходимых вещей. В нем поместился, кажется, весь хозяйственный супермаркет, где были скуплены фонарики, аккумуляторы, ножи, компасы, инструменты и пр. хлам. Движение сковывали также утепленная синтетикой куртка, на чьей рекламной вывеске гласило, что она сохранит тепло даже в космосе. Что за не двузначный намек! Естественно, куртка тут же была куплена. Впрочем, космос был далеко и высоко, и в него еще нужно было попасть. А на улице Величия Нации, не знавшей как и космос дневного света Солнца из-за высоченных халуп бедняков, было не так уж прохладно – тут дышали тысячи, сотни тысяч жильцов, что вдыхали химический яд этого района, а выдыхали безжизненную смерть, не могущую быть использованной для дальнейшей жизни. Пот стекал и по лбу из-под утепленного головного убора, и по всему телу, скованному термобельем, к тому же голову стягивали поднятые на лоб альпинистские очки, призванные защищать от яркого блика снега. Хотя снега уже давно не было нигде на Земле, они все равно еще выпускались. Опять-таки для богатых, ибо у них был снег и горнолыжные курорты в закрытых помещениях с чистым воздухом. Купить их – это было словно прикосновение к роскошной жизни. Само же вторжение в обитель богатства все еще ожидало молодых людей впереди. В общем, пока они добирались до желаемого, свои рожи показывали обычные непроходимые трудности на такого рода путях. Тут главное не отступить от мечты, добраться. И отделаться лишь потом и потерей лишних килограмм, наеденных перед виртуальным учителем физики – было делом плевым. Можно, конечно, раздеться, но тогда увеличился бы вес поклажи, а нести на себе хоть и неприятно, но обманом казалось легче.

Вспомнив о напарнике, то есть что малолетний мыслитель не один в этом походе, а со своим лучшим другом детства, если стремительное взросление в этом мире можно назвать детством и юностью, шедший вторым молодой человек поднял взгляд и посмотрел вперед – где в двух шагах плелся шатающейся от груза походкой друг. В полутьме нельзя было различить деталей и на нем. Лишь качающийся в такт шагам силуэт плюхал в лужи и вязкую тонкую пленку жижи. Бесформенный рюкзак портил его вид издалека, особенно сзади. Первый нес продукты и другие вещи, а второй – тяжелейший инструмент, без которого осуществление мечты стало бы невозможным.

– Шерлок, – позвал вдруг тихим голосом тот паренек, что плелся первым.

– Что Хисп? – так же тихо отозвался молодой человек, шедший вторым, гуськом за первым. Переговаривались не останавливаясь, бредя возле слизкой стены, покрытой испарениями дыхания миллионов людей.

– Может пора? – спросил тот, которого назвали Хиспом. Шерлок же осмотрелся вперед, вбок и ввысь.

– Нет, – сказал он. – Сначала пройдем этот квартал, и хотя мы возле стены справа, значит можем быть видны слева! Как только закончатся служебные нижние окна, тогда можно будет. Это будет скоро… Сейчас уточню.

Достав часы, прикрыл их рукой чтобы циферблат не светился звездой во тьме. И хотя никто и никогда не выходил на эту часть домов с видом на эту забытую даже крысами улицу, решил перестраховаться – могло вестись наблюдение. Недаром же попутчики отказались от комфортнейшей поездки на такси к месту переправы на остров, – все лишения ради конспирации. Теперь же засветиться в прямом смысле слова не хотелось, ведь их окружали многие тысячи людей, что были отделены лишь стенами.