Флора этой части страны поражает своим изобилием: леса полны различного вида кустарников, на болотах растут лишайники и мхи, а для того, чтобы сосчитать все видовое многообразие ягод, человеку не хватит пальцев обеих рук и ног. Здесь с одинаковым успехом растут красная и черная смородина, черника, земляника, брусника, клюква и, конечно же, кисло-сладкая принцесса болот – морошка.

Но все свое несравненное очарование природа этих мест открывает лишь дважды в сутки: на рассвете и на закате. В эти времена суток игра солнца на глади здешних озер создает невероятное буйство красок, отчего все вокруг начинает казаться сказочным и даже сюрреалистичным.

При этом любителю живописи редко доводится увидеть в музеях или приобрести на аукционах картины с пейзажами предгорья Афрея. Их попросту очень мало, потому что редкий художник осмеливается приходить сюда, чтобы увидеть воочию и перенести здешние красоты на полотно. Ибо в этом краю путника на каждом шагу поджидает смерть.

И лишь на меньшую часть причиной этому стал тот факт, что сама природа позаботилась о своем покое от наблюдателей бесчисленным множеством опасных зверей: от хитрых лисиц и свирепых рысей до умных волков и могучих медведей.

Основная причина является куда менее земной. Предгорье Афрея – территория древней магии. Беспечному путнику данный факт сулит в лучшем случае смерть от голода и истощения, ведь, ступив сюда, в кажущийся таким безопасным хвойный лес, и пройдя достаточно глубоко, он уже никогда не сможет найти из него выход. В худшем же случае он умрет от остановки сердца, так как местная магия насылает на путешественников жуткие, ужасающие галлюцинации. А существует она здесь лишь потому, что обывателям нельзя знать некоторые вещи.

Им нельзя знать того, что на горе Афрей, породнившись с ее серыми склонами и будто притворившись частью ландшафта, расположилась крепость, название которой на древнем языке звучит как Кун Румунн. Скала Воронов.

Место, где учат убивать.

***

– На! Получай, слабак! – прокричал крепкий мальчишка лет одиннадцати на вид, после чего в победном жесте поднял над головой деревянный тренировочный меч. Похожее на поросячью морду лицо юного фехтовальщика при этом озарила довольная улыбка.

Его оппоненту – другому мальчику, выглядевшему на несколько лет моложе, крепко от него досталось. Все его детское тело было покрыто синяками и ссадинами, а мгновение назад он пропустил мощнейший удар деревянным мечом в область печени. Теперь он, согнувшись, лежал на полу, держался за правый бок и, подобно выброшенной на берег рыбе, пытался поймать ртом воздух.

Дети бывают жестоки.

– Слабак! Слабак! Слабак! – свиноподобный мальчуган начал сопровождать каждое слово пинком по поверженному и не способному защищаться противнику.

Но он недолго глумился; от неожиданного удара по затылку ему показалось, что глаза лишь чудом не вылетели из орбит.

– Ай! – мальчик обернулся.

Перед ним стоял ровесник, но куда более высокий и мускулистый. Он заговорил:

– Магистр запретил нам драться без его присмотра.

Свиноподобный посмотрел на него со смесью страха и восхищения. Он явно был из той породы детворы, что признают лишь силу.

– Конрат, мы же просто играем! Зоран, ну скажи!

Лежащий на полу мальчик что-то прохрипел. А заступившийся за него здоровяк ответил свиноподобному:

– Ты врешь! Вы не играете! Ты просто задираешь его, потому что он младше и слабее!

– Неправда! Мы играем! Я не вру, Конрат! – оправдывался задира.

– Тогда давай я с тобой поиграю, Бирг!

Конрат ударил Бирга кулаком по лицу, и тот лишь чудом удержал равновесие и не упал. Одной рукой он схватился за нос, из которого уже текла кровь, а другую, трясущуюся от страха, но все же продолжавшую сжимать рукоять деревянного меча, выставил вперед, в надежде не подпустить к себе Конрата. И попятился.