Адела, похоже, даже не слышала вопрос вар Кройса:

– И давно вы этим занимаетесь? – спросила она с едва уловимой усмешкой.

– Всю сознательную жизнь.

Магни вар Кройс, похоже, заметил насмешку в словах Аделы и был явно удовлетворен наличием подобных интонаций по отношению к Зорану с ее стороны. Адела, очевидно, нравилась ему.

Но даже в жизни таких беззаботных людей, как он, бывают огорчения. И усмешка Аделы, как это часто бывает с настоящими женщинами, означала вовсе не презрение, как это могло показаться.

А на площади тем временем зазвучала музыка какого-то очень известного и талантливого композитора. Медленная и романтичная, она заманивала пары на танец, и невозможно было ей противиться. Уж больно красивыми и чувственными были ее мелодии. Слишком убедительными для смягченных алкоголем человеческих сердец.

– Может, потанцуем, Зоран? – неожиданно для всех произнесла Адела.

Зоран был удивлен не меньше остальных, и куда более приятно, чем Магни вар Кройс. После некоторого замешательства он ответил:

– С удо… – Адела не дала ему закончить фразу и, бесцеремонно взяв за руку, повела в сторону специально отведенной для танцев площадки, – …вольствием, Адела.

«Властные, наглые и своенравные. Так мне говорили о чародейках».

Они танцевали молча, и Зоран, который всю жизнь терпеть не мог это занятие, к своему изумлению, получал от него странное удовольствие. Мало того, что его партнерша прекрасно двигалась и буквально стала одним целым с мелодией, демонстрируя неподражаемую грациозность и глубокую страстность натуры, так еще и ее духи, похоже, обладали магическим эффектом. Это был холодный запах – сандал и мускус, но было в нем что-то еще: нечто необъяснимое, одновременно пьянящее и тонизирующее, нечто такое, отчего Зорану казалось, что его реакция стала лучше прежней, а мир вокруг замедлился и размылся. Единственной же четкой картинкой оставалась Адела, и Зоран ею наслаждался. Он почти не сводил глаз с чарующей, похожей на полумесяц улыбки, лишь изредка, стараясь сделать это незаметно, переводя взгляд на бюст. Однако Зоран чувствовал, что Адела замечает абсолютно все.

Внезапно Зоран словно проснулся.

– Пойдем, – сказала Адела.

«Танец уже закончился?»

Зоран следовал за ней в направлении уединенной беседки. По пути он на секунду остановился возле слуги с подносом и взял у того два наполненных вином кубка. Кроме того, убедившись, что идущая впереди Адела не слышит его, он сорвал с одной из клумб свежую алую розу.

Выполненная из мрамора беседка, в которую вошли Зоран и Адела, была небольшой и довольно удаленной от основной толпы гостей. Рядом с беседкой росла чрезвычайно крупная яблоня, на фоне которой, если смотреть издалека, сама беседка могла легко затеряться.

Зоран сел на скамью справа от Аделы.

– Вина?

– Не откажусь, – Адела взяла в свою белоснежную ладонь один из кубков.

– Первый раз пью с чародейкой.

– Я знаю. Ты плохо скрываешь удивление.

– Обычно мне это легко дается. Но удивлять – это же твоя специальность. В твоих духах не только сандал и мускус, верно?

– Я сразу поняла, что ты наглый.

– На это есть избитая поговорка: наглость – второе счастье. Понять бы только, что тогда первое.

Адела снова улыбнулась своей неподражаемой улыбкой, столь гармонирующей с носимой ею маской лисы. Зоран тоже улыбнулся. Но из-за того, что делал он это редко и привык к мимике другого рода, улыбка его напоминала оскал. Но Аделу это нисколько не смущало.

– Гармония, – сказала она. – Истинное счастье – это гармония. С собой и с окружающим миром.

– Пожалуй, – после некоторого раздумья согласился Зоран.