Сейчас юноша разозлился на то, что теперь придется искать другую дорогу домой, на мальчишек, которые и ему не давали прохода, на Жака, который даже не сопротивлялся, на себя, за свою трусость. Он боялся, что если сейчас не решить этот вопрос, придется забивать голову своим страхом очень долго. А хотелось думать о чем-то более приятном. И Генрих бросился в бой. С громким криком он выскочил из-за угла, на ходу хватая старую метлу, прислонённую к стене дома и занося её над головой наподобие боевой секиры. Когда секира уже была поднята в свою верхнюю точку и готова была обрушиться на головы врагов, оказалось, что выброшена был инструмент из-за надломленного древка, которое и переломилось от резкого взмаха. Прутья веника с половиной ручки упали на спину Генриха. В несостоявшийся удар было вложено столько силы, что мальчик с половиной своего грозного оружия по инерции просто рухнул под ноги своим предполагавшимся жертвам, которые, обернувшись на крик, теперь недоуменно смотрели на лежащую на мостовой фигуру. Парни отвлеклись от перебрасывания Жака и стали рассматривать новую игрушку. Один неуверенно пнул Генриха ногой. Крамер поймал эту ногу и резко дёрнул. Парень упал.

Жак под шумок стал двигаться бочком по стеночке в сторону улицы, но навстречу ему появился Маркус. Сын скобаря со старинным боевым кличем «Наших бьют!» бросился в атаку. Ростом и силой он превосходил хулиганов. Маркус сразу сбил одного из кожевенников с ног, а второму наотмашь заехал кулаком в ухо. Видя, что перевес уже на стороне школяров, Жак тоже решил вступить в бой. Он, как ветряная мельница крыльями, размахивал руками, нанося не меткие, но сильные удары по обидчикам. Месть доставляла ему почти физическое удовольствие. Генрих уже поднялся с мостовой. Он до сих пор держал ногу кожевенника в своих руках и не знал, что с ней делать. Тот, к кому эта нога была приделана, видя перемены в ходе битвы, рывком высвободился от захвата. Он не стал помогать товарищам, а рванул в сторону улицы, сначала на четвереньках, потом распрямился и побежал во всю прыть. Остальные мастеровые, отбиваясь, последовали за ним.

Так Генрих, Жак и Маркус подружились. Несмотря на все различия, в них была общая черта – они были романтиками. При наличии двух старших братьев, Маркус особенно не надеялся унаследовать лавку и кузню. Разве что, их домашнего кота. Работать у братьев приказчиком, так себе мечта для молодого парня. Маркус мечтал стать рыцарем. Понятно, что такая стезя доступна только мальчикам из благородных семей. Сначала нужно было побыть пажом в каком-нибудь замке, потом, оруженосцем рыцаря, проявить себя в бою, а после уже надеяться на посвящение в рыцари. Но у Маркуса был План. Он решил начать сразу с пункта «Проявить себя в бою». Для этого нужно было утаить от отца немного железа, выковать себе доспехи и оружие. Он уже понимал толк в кузнечном ремесле и знал, что с мечом справится только опытный мастер, поэтому решил ковать боевой молот, секиру или моргенштерн8. Из доспехов можно было для начала ограничиться нагрудником и набрюшником. Остальное нужно добывать в бою. Но сначала надо было добыть бой. Разных военных конфликтов в Европе хватало всегда. А если не хватало в Европе, можно было подрядиться в крестовый поход на неверных в более жаркие страны. Маркус свято верил, что нужно только пристать к какому-нибудь войску, а уж там он себя обязательно покажет, а другие заметят и обрадуются такой возможности заполучить его в оруженосцы. Потом он героически спасёт своего хозяина или даже сюзерена своего хозяина. И тогда его опояшут мечём и посвятят в рыцари.