Миллиарды огней разных цветов ослепили Корна. Символы, круги, рисунки, все перемешалось и озарило эту ночь своим светом. Внезапно ему стало казаться, будто все вокруг начинает вращаться в безумной карусели камней и света. Он почувствовал холодную ладонь Норы, которая не давала ему упасть и удерживала крепко на ногах, хотя Корн уже не был уверен, есть ли под ногами хоть какая-нибудь поверхность. Он находился в непонятном пространстве , каком-то неживом, не связанном с реальностью, и совершенно перестал понимать, движется он, или стоит месте, или вовсе продолжает вращаться.

– Это изнанка мира, – проговорила Нора, смотря на реакцию Корна.

Мрак наступил внезапно. Все исчезло в один момент и закончилось бурным фейерверком, словно раскаленное ядро столкнулось со стеной и разнесло вокруг себя брызги искр. Корн закрыл глаза от изобилия ярких вспышек.

Внезапно наступила тьма. Кое-где он увидел красные просветы, а потом неведомая сила швырнула его в сторону. Корн очень больно приземлился на спину, а потом сверху на него упало что-то мягкое. Он жмурился и пытался разобраться со своим положением в пространстве.

Яркие янтарные глаза дикие и устрашающие угрюмо смотрели на него.

– Похоже, что мне не хорошо, – смог только промямлить Корн и схватился за голову. Боль в была тупой, словно кто-то бил большим отбойным молотом в лоб изнутри.

Нора перевернула его на спину. Лицо ее не выражало ничего. У нее были такие холодные руки, что Корн взял ее ладонь и бесцеремонно положил себе на голову.

– Что ты делаешь? – спросила Нора холодно.

– Мне совсем не по себе, – пробормотал он.

Желудок начало крутить, было такое ощущение, что весь его ужин скоро поросится наружу. Он надеялся, что этого не произойдет, не хотелось при Норе еще и опорожнить свой желудок. Это был бы позор. Все кружилось и вращалось, даже когда он лежал. И холодная рука – это то, что ему было сейчас нужно больше всего, разве что воды бы не помешало выпить.

– Можешь лежать так, если тебя не стошнит. – Нора потянулась к подсумку на бедре и достала маленькую фляжку, которая крепилась у нее на ремне при помощи кожаных веревочек.

– Вот. Это вода, – Нора приподняла его голову и наклонила флягу.

Жидкость оказалась неприятной на вкус, ведь ей по сроку было точно больше суток, на дне болтался какой-то мерзкий каменистый осадок, который стал хрустеть на зубах, а привкус у воды появился, вероятно, от старой фляги.

Нора смотрела на него с раздражением и каким-то каменным равнодушием. Корн уже начал привыкать к этому. Спустя несколько минут он уже, облокотившись о стену одной рукой и другой о плечо Норы сумел подняться и даже избавиться от ужасных мушек в глазах в виде пузырей, ярких кругов и других пятен разной формы, которые замыливали взгляд.

Они оказались в пустой комнате из черного вулканического камня, испещренной лавовыми жилами. Повсюду были изображения, письмена, выполненные золотом. Можно было только догадываться, как мастера добились такого сияния камня, такой гладкости и утонченности. Пол был выложен из черных гладких камней, между которыми текла самая настоящая жидкая лава. Корн чуть не подпрыгнул от ужаса. Нора стояла на этом полу голыми ногами, даже не обжигаясь при соприкосновении с лавой. Что еще более удивительно, он сам минуту назад лежал на этом полу и не чувствовал ни ожогов, ни боли, ничего, кроме резкого прилива тошноты после безумного перехода.

– Это и есть Святилище Темных? – спросил Корн.

– Да. Здесь проходят частенько собрания морфов разных каст, чтобы подкрепить силы, запасы энергии, получить сил от Короля или просто расслабиться и отдохнуть.