– Корн, заткнись! Ты ведешь себя не разумно! Не время и не место обсуждать такие вещи.

Корна будто к стенке пригвоздили булавкой. На секунду он даже засомневался, что перед ним стоит его брат. Эгилл никогда позволял себе затыкать ему рот.

Внезапно из лесу возникли четыре фигуры в темных плащах. Они выплыли из темноты, словно призраки. Их глаза горели ярко-фиолетовым светом, выражая явно недобрые намерения, а полы плащей, сливаясь с темнотой леса, расходились от их силуэтов черной дымкой. Некоторые фигуры были верхом на жутких и уродливых тварях, отдаленно похожих на лошадей, с острыми, как иглы, зубами, которые торчали из искаженной пасти.

Корн немного попятился назад, выставив меч перед собой в готовности сражаться. Но это не было его основной целью, нужно было отвлечь их на себя.

«Девочки услышат звуки борьбы и точно успеют спрятаться». – подумал Корн.

Его брат все так же стоял на месте, ничего не предпринимая.

– Эгилл, уходим! Быстро!

– Зачем уходить, когда наконец столько друзей собрались вместе?

С этими словами Эгилл повернулся, и глаза его злобно загорелись фиолетовыми огнями. Его сухие и обветрившиеся губы расплылись в оскале. Эгилл направил на брата арбалет и тут же выстрелил, однако Корн среагировал быстро и сумел увернуться. В этот момент ему казалось, будто брат от него далеко, но спустя одно мгновение он словно вырос из-под земли рядом с Корном и тут же ударил его коленом по печени. От неожиданности и боли Корн согнулся пополам и осел на землю, выронив свой меч. Эгилл обошел его, демонстративно ухмыляясь.

– Какой же ты наивный и слабый, – проговорил Эгилл и тут же ударил Корна по спине тяжелым сапогом.

Со всех сторон послышались надменные смешки. Корн не знал, что ему ответить. Он был в смятении и совершенно не понимал, что происходит. Кто подменил его родного брата? Что с ним стало? Такого не бывает даже в сказках!

– Эгилл, давай поговорим, – выдавил Корн. – Пожалуйста, не злись. Давай зайдем в дом и как всегда, у огня все обсудим.

– Корни, тут нечего обсуждать. Не для того я столько лет страдал этой ерундой, чтобы потом портить миг своей славы.

Внутри Корна что-то обрушилось. Он не мог поверить в слова брата и в то, что происходило сейчас с ним. Казалось, закрой Корн на мгновение глаза, он проснется в своей комнате в холодном поту, однако это было далеко не так. Боль, которую он чувствовал, была реальной.

– О чем ты вообще говоришь, Эгилл?

– Ты очень…очень скоро все узнаешь.

Эгилл замахнулся на новый удар, но Корн был уже к этому готов. В тот момент, когда сапог Эгилла был уже у самого его лица, Корн увернулся, ощутив слабый ветерок у своей щеки, и резко поднявшись с колен, сделал проход в ноги. Эгилл не ожидал такого поворота и тут же потерял равновесие. Упавший брат сопротивлялся недолго, потом Корн неожиданно обнаружил, что он один лежит на холодной земле. Эгилл появился у него над головой и тут же оглушил его прикладом арбалета. Голову прострелило тупой болью, все вокруг погрузилось в туман, и Корн рухнул головой на землю. Он слышал, как Эгилл шепчет над ним что-то, как выводят его сестер из дома и как резко обрываются их крики. Корн всеми силами пытался привести себя в чувство, но уже не мог. Темнота поглотила его, и он утонул в бездне забвения.

Корн с трудом сумел разлепить глаза. Слышался тихий стук колес и голоса двух мужчин. Голова болела так, словно внутри черепа кто-то бил по стенкам, пытаясь выбраться наружу. Как только проснулось обоняние, Корн пожалел о том, что остался жив. Жутко пахло гнилью. Во рту ощущался мерзкий, обжигающий горло, железный привкус.