Чжан просто кивнул, коснувшись индикатора на комбинезоне. Инженеры общаются алгоритмами, не словами.

– Загрузка завершена, – объявил корабль. – Отправление по маршруту VK-273 через 15 минут. Экипажу занять позиции.

Внутри «Бурана» – функциональный минимализм. Никаких украшений, только эффективность. Центральный мостик с четырьмя станциями полукругом – сердце машины.

Я сел за пульт, активировав нейроинтерфейс. Корабль раскрылся в моём сознании, как цветок. Каждая схема, каждая цепь, каждая каплятоплива – всё стало продолжением меня.

Лара заняла место навигатора, её пальцы танцевали над голопанелями, прочерчивая наш маршрут. Чжан погрузился в техническую нишу, сливаясь с системами жизнеобеспечения. Кейн активировал мониторинг периметра, но его взгляд слишком часто задерживался на наших действиях.

«Аномальный паттерн наблюдения. Кейн проявляет интерес к навигации – 73% внимания против стандартных 31%», – отметил Симбиот.

Я послал Ларе предупреждение по закрытому каналу Симбиотов. Она не подала вида, но слегка повернулась, закрывая консоль от взгляда Кейна.

– Предстартовая проверка. Навигатор?

– Маршрут проложен, гравианомалии учтены, астрометрия откалибрована. Готовность – сто процентов.

– Инженерные системы?

– Реактор стабилен, конвертеры на полной, защита активирована, – металлический голос Чжана, результат имплантов.

– Безопасность?

– Периметры под контролем, оружие в режиме ожидания, протоколы активны, – Кейн улыбнулся, и в улыбке мелькнуло что-то хищное.

«Микровыражение: скрытое удовлетворение, соответствует подготовке к запланированному действию – 89,2%», – проанализировал Симбиот.

– Запрашиваю разрешение на запуск.

– «Буран», разрешение получено. Активация коридора через 5… 4… 3… 2… 1… Коридор открыт.

Я дал мысленную команду, и корабль задрожал, как пробуждающийся зверь. Даже гравикомпенсаторы не скрыли полностью мощь, рвущуюся из реакторов.

«Буран» выскользнул в космос, оставив позади иглу станции. Чёрный бархат, усыпанный алмазами звёзд – бескрайний и холодный.

– Курс на первую точку прыжка, – скомандовал я.

Полёт шёл по протоколу. Миновали лунную зону, прошли чекпойнт у Марса, приближались к первому прыжку в подпространство, к Юпитеру.

– Расчётное время прыжка – 17 минут, – сообщила Лара, заканчивая калибровку. – Координаты зафиксированы.

Я запустил обратный отсчёт. Кейн внезапно поднялся.

– Проверка грузового отсека перед прыжком, – объяснил он. – Протокол для грузов класса «А».

«Отклонение от процедуры. Проверка отсека – за 30 минут до прыжка, не непосредственно перед ним», – предупредил Симбиот.

Обменялся взглядом с Ларой. План был активировать протокол отца после прыжка, в «мёртвой зоне» между станциями. Но Кейн всё усложнил.

– Прыжок через 10… 9…

Кейн исчез в коридоре. Я мгновенно включил внутренний мониторинг.

«Объект движется не к грузовому отсеку, а к серверной с квантовым компьютером», – доложил Симбиот.

– 5… 4… 3…

– Лара, он идёт к квантовому ядру, – прошептал я. – Он знает о протоколе.

– 2… 1… Прыжок!

Пространство исказилось, звёзды растянулись в линии, и «Буран» нырнул в подпространство. Связь и мониторинг сбоили – нормально при искажении причинно-следственных связей.

– Чжан! Аварийная блокировка серверной, код «Красный-17»!

Инженер отреагировал молниеносно, его руки слились с консолью.

– Блокировка активирована. Но зачем…

– Кейн не тот, за кого себя выдаёт, – объяснила Лара, не отрываясь от панели. – Мой Симбиот нашёл микрошрамы на голосовых связках и лицевых мышцах – признаки изменения внешности.

– Выход из прыжка через 3… 2… 1…

Мы вынырнули в обычное пространство. Перед нами – громада Юпитера с полосами штормовых течений. Но не до красот сейчас.