Стремительно, как сжатая до этого, огромная и мощная пружина, лапа морфа метнулась в сторону, расправляя кисть, со смертоносными жалами когтей, созданных лишь для одной цели – рвать и убивать все, что видят глаза!

Враждебное чудовище взревело, его вой перешел в ультразвук, уши на мгновение накрыло нестерпимой болью, тут же сработала блокировка и боль исчезла, так же стремительно, как появилась! Краем глаза я заметил, как до этого, несущаяся огромными прыжками мимо нас, смертельная гончая, чудовище, которое всегда чувствовало себя, здесь владыкой и видимо была на вершине пресловутой пищевой пирамиды в местных краях, выгнулась всем телом, в прыжке пролетая мимо. Отпрянула, извиваясь в сторону и заваливаясь на бок. Полетела к ближайшим камням на нашей вынужденной арене, продолжая истошно вопить и дергаться!

Когти моего метаморфа вскрыли ее, как консервную банку – вскрывает острый кухонный нож, легко и непринужденно, вдоль всего туловища. Костяные пластины брони собаки, разлетались по сторонам, как осколки, разорвавшейся боевой гранаты, ударяясь и впиваясь в тело морфа и застревая в нем! Оголенная, разорванная плоть собаки, взорвалась кровавыми брызгами, орошая собой пространство вокруг, мой морф взревел и я почувствовал его жажду, он почувствовал кровь!

На экране пред моими глазами, мелькнули короткие строки анализатора, о нанесенных собаке повреждениях. Следом, короткие, о повреждениях нам, что я успел из этого понять, так это то, что собака не жилец, а у нас, системой зафиксированы, самые минимальные повреждения, от мелких попаданий осколков, костяной брони противника.

Со второй гончей ждавшей нас, ее лень и спесь, как ураганом снесло. Чудище взвыло, издавая высокочастотные колебания. В любом баре, любой планеты, наверняка бы полопалась вся посуда, от такого мелодичного вопля, но здесь был не бар, а мой морф не посуда! Киса неумолимо приближался к своей! Теперь уже не мы, а именно они, превратились в жертвы и стоящая впереди, готовая к броску собака мутант, это осознала, но не отступила и не убежала, мое, ей уважение.

Она бросилась навстречу, ее глаза горели ненавистью и обреченностью, загнанного в угол зверя, мне стало не по себе. Бой, с загонным в ловушку и доведенным до отчаяния, обреченным существом, должен быть неистовым и жестоким, ведь зверь, не собирался сдаваться и отдавать свою жизнь на закланье, как беспомощная овца!

Зверь, собирался продать свою жизнь дорого, он сделал шаг вперед! Раскрыв свою пасть и обнажая клинки, своих клыков убийц, он кинулся в последний бой, целясь моему морфу точно в горло!

Прыжок, полет, хищная пасть собаки стремительно приближается, морф изменяет центр тяжести, заваливаясь на спину – падает, тело протаскивает вперед силой инерции! Гончая промахнулась, просчиталась, она над нами!

Скользя спиной по камням, морф, вскидывает руку вверх, клинки когтей впиваются в грудь нависшего над нами в смертельном прыжке монстра, броня взрывается, крошась, как хрупкое стекло, клинки проникают в плоть собаки, а неизбежная инерция довершает начатое. Содержимое внутренностей, лавиной льется на нас, накрывая кровавой жижей, собака, не замедляясь, проносится дальше, слышно, как падает ее тело, раскидывая булыжники на своем пути! Все, бой завершен! Строка оповещений фиксирует, фатальные повреждения противника, и исчезает. Мой первый бой окончен, Виктория!

***

– Отбой родной, – приглушенно прорычал я, лежа на спине, машина фыркнула, но подчинилась.

Навалилась слабость, законные тридцать секунд деактивирования, начли свой бег, потроха и кровавое месиво меня не волновали, адреналин первого боя не позволял мне думать и чувствовать. Время вышло, таймер остановился, я лежал в вонючем месиве кишок этой псины, не думая ни о чем. Приподнялся и обернулся, туша гончей лежала неподвижно, уродливой и поломанной куклой, извращенца создателя.