– Кто-нибудь!!! Я здесь! Эй!! – верещал старик, удирая сквозь лагерь, мимо опустевших шатров.

Татсусиро прыгнул на коня, быстро нагнал Имагаву, который бежал, сам не понимая куда, но в надежде найти помощь. Конь закружил вокруг капитулянта, словно в танце, разбрызгивая массивными копытами грязь, звеня тяжелыми доспехами, яростно храпя.

– Вторгся в мои владения и думаешь уйти живым?! – рассмеялся Татсусиро и рубанул Имагаву по спине. – Ты же главнокомандующий могучей армии! Сражайся, ёкай тебя дери!

Имагава рухнул на мокрую землю, скорчившись от боли, но продолжал ползти по лужам, размякшей почве, завывая о помощи и оставляя за собой кровавые следы.

Клинок Сабуро сверкнул мрачным полированным ониксом во вспышке разъяренной молнии, в секунду скользнул по шее врага, отделив голову от тела. Фонтан крови вырвался бурным темным потоком и тут же растворился в грязных лужах. Молодой самурай проводил равнодушным взглядом, как разодетое в дорогие одежды тело врага грузно рухнуло в грязь.

Реальность ворвалась в его сознание неприятным пинком, вырвав из красочного, казавшегося реальностью сна. Но разомкнув глаза, он как всегда ничего не увидел. Тьма окружала с ног до головы, а ледяной воздух касался кожи, покрывая ее мурашками.

«Хоть бы лучик света. В этой тьме недолго свихнуться, – пронеслось в голове. Он щурил глаза и качал головой. Кисти рук и щиколотки плотно стискивали металлические браслеты, цепи угрюмо позвякивали при каждом движении, шею так же сдавливал металлический ошейник, прикованный тяжелой цепью к стене, что касалась своими ледяными камнями его голой спины. – Снова этот чертов сон. Такой яркий и реалистичный, что аж тошно становится».

– Очнулся? – Оглушительную тишину разорвал тихий голос. До боли знакомый голос.

«О, угрюмый надзиратель приперся. Снова будет задавать идиотские вопросы и бить почем зря». - Угрюмо фыркнув, он заморгал, пытаясь выискать во тьме хозяина голоса, но все было тщетно. Эта колющая глаза темнота была необычной, походила на плотную вуаль, накинутую на него сверху, и пахла свежей кровью. Его кровью?

– Как твое имя?

«Каждый день приходит сюда и спрашивает одно и то же. А когда я отвечаю, дубасит меня. Он что, идиот?»

– Татсусиро Сабуро.

Сильный удар в челюсть заставил в очередной раз пожалеть о сказанном, но пленник лишь ухмыльнулся, сплюнув кровь.

– Как твое имя?

Он устало прищелкнул языком и жадно заполнил легкие воздухом, от вкуса которого его замутило, а желудок скрутило в комок.

– Как. Твое. Имя, – не унимался незнакомец.

– Ода Нобунага.

На этот раз удар пришелся в ребра, и показалось, что одно из них уж наверняка треснуло. Гнев бросил в жар, он что-то неразборчиво заворчал себе под нос, что-то очень походившее на грязную ругань.

– Что тебе снится?

– А ты что, предсказываешь судьбу по сновидениям? – прыснул он ядовито и приготовился в ответ получить очередной удар, но его не последовало.

– Что. Тебе. Снится.

Он пошевелил руками, размял затекшую шею и устало выдохнул.

– Ты до блевоты настойчивый. Привык получать что пожелаешь? Только все никак не возьму в толк на кой хрен тебе сведения о моих снах? Хоть убей, не вижу в этом никакого смысла.

– Говори.

Пленник тяжело вздохнул, усмехнулся и покачал головой, дивясь глупости всего происходящего.

– Послушай, с вчера или позавчера, или сколько я уже тут гнию – ничего не изменилось.

– Говори! – рявкнул нетерпеливый надсмотрщик.

– Ладно, ладно, угомонись уже! – повысил голос пленник. – Все, как и прежде: всюду огонь, идет какое-то сражение; со мной несколько сильных союзников, остальные лица в тумане, точно тени; осада то ли замка, то ли какого-то форта. Кажется, моего. Смерть старика, от него пахнет почему-то карамелью. А еще пламя до самых небес, стена огня. – Он вдруг поморщился, как будто ощутил острую головную боль. – А еще снова эта зеленоглазая девушка. Вот уж от образа кого я никак не могу отделаться все это время. Между нами точно что-то есть, какая-то прочная связь. Кто она? Раз ты всемогущая гадалка, поясни.