– Знаю, – помолчав, ответил Грехов. – Хотите, покажу? У нас еще есть время.

– То есть как – покажу? Вы хотите?…

– Ну да, слетать к ним и посмотреть вблизи.

– А роиды не помешают?

– Мы их не интересуем. Да и пограничники подстрахуют.

– Я с вами, – заявил учтиво, но с непреклонной решимостью Демин.

– Я тоже, – буркнул Железовский. – Предлагаю отменить «три девятки», пограничникам и безопасникам можно перейти на «джоггер», но исследователям до встречи иксоида с… – «роденовский мыслитель» поискал слово, – с чужанской перегородкой ближе, чем на тысячу мегаметров, не подходить.

– Я понял так, что ученых вы с собой не берете, – сказал ксенопсихолог с удивлением и обидой.

– Вы правильно поняли, – кивнул Демин. – Обещаю, что вы увидите все, что и мы.

Для обеспечения безопасности он взял «пакмак» с полной обоймой коггов, кое-как усадив пассажиров в осевом драккаре связки: в трех креслах-коконах расположились он сам – в качестве пилота, Боянова и Железовский – после того как Грехов отказался занять кресло и остался стоять, надвинув резервный эмкан связи с инком шлюпа.

Перегородка из чужанских кораблей, каждый из которых в три-четыре раза превосходил земные спейсеры, приблизилась, распалась на отдельные объекты, самый крайний из них стал увеличиваться в размерах, превращаясь в гору, полосатую от катившихся по ней волн сияния.

– Вас не наводит на размышления, – сказал негромко Грехов, – что параметры всех сооружений чужан определяются не технологической обработкой, не технологией вообще, а направленными процессами типа «рост кристалла»?

– Что вы хотите сказать? – раздался в наушниках рации голос главного ксенопсихолога, оставшегося на борту спейсера.

– Только то, что роиды не имеют эффекторов, подобных человеческим рукам, и все, что им необходимо, они выращивают, используя направленное стимулирование естественных для данной среды процессов. Это дает возможность управлять открытыми физическими системами без мощных энергетических процессов. Аналогий не видите?

Ученый не ответил. Никто в рубке драккара не проронил ни слова, только Демин изредка оглядывался, словно хотел убедиться, что Грехов никуда не делся.

Корабль чужан приблизился, закрыл собой все переднее обзорное поле видеокамер шлюпа.

– Ведомым – особое внимание! – мысленно скомандовал Демин. Снова оглянулся: – Что дальше?

– Ищу каверну с пульсацией электромагнитного поля, – сказал Грехов. – Там вход.

Демин посмотрел на Боянову, лицо которой то усиливало желтый блеск, становясь золотым, то темнело – в зависимости от волн свечения, продолжавших бесшумный бег по сложному телу чужого космолета; хотя каждому из сидящих изображение передавалось от видеокамер напрямую к зрительным синапсам, инк дублировал передачу, превратив стену напротив в обзорный виом.

– Не комплексуйте, капитан, – сказала Боянова суше обычного. – Вы не один в таком положении.

– Извините, – пробормотал Демин.

– Пустое, – равнодушно отозвался Грехов. – Видите прямоугольное пятно? Это вход. Дальше, к сожалению, на шлюпе не пройти, придется идти в скафандрах.

– Внешнее наблюдение – обстановка?

– Два «динозавра» дрейфуют в пяти единицах от вас, – доложили наблюдатели, – еще один, похожий на раковину, идет за вами, остальные группируются в центре перегородки. Такое впечатление, что они совещаются.

– Ведомый-два, возьмите управление, мы идем внутрь. Ведомым-три и четыре обеспечить прикрытие, особое внимание уделить «раковине».

– Выполняем.

– Пошли? – Демин открыл люк в камеру выхода из драккара, и лифтодесантный автомат по одному выбросил их наружу.

Вход внутрь чужанского исполина оказался достаточно широким, чтобы все четверо могли свободно войти в него одновременно. Однако Грехов сделал знак рукой и вошел первым. Внутри коридора вспыхнул свет его фонаря, высветил неровные, голубоватые, с рельефным фиолетовым узором стены.