Сели они благополучно всего в километре от десантолета Умбаа, стоявшего прочно и без видимых повреждений. Правда, Россу показалось, что корабль будто бы накрыт белой вуалью, но разглядеть это достаточно хорошо он не успел.

– МПС или высшая защита? – деловито произнес Реут, собираясь в бокс за скафандрами.

Росс покосился на виом связи, в котором сквозь полосы помех виднелись Грант и часть командного зала трансгалактолета.

– «Ствол», – сказал он в микрофон. – Все нормально, иду в поиск.

– «Ветвь-два», вас понял, – прозвучал невыразительный голос Гранта.

– Ты останешься, Саша. – Росс положил руку ему на плечо. – Если не удастся мне, тогда пойдешь ты.

И Реут проглотил вертевшиеся на языке возражения.

В течение всего времени, пока Росс облачался в блестящий балахон скафандра высшей защиты, энергетик украдкой посматривал на его иссеченное морщинами суровое лицо, шрам на щеке – лицо человека, много пережившего за свои неполные сорок лет. Математика в научном центре разведфлота называли Стариком. Не за морщины, старившие его. За сдержанность, которая обычно олицетворяет уверенность в себе и в своих поступках.

– Ты, наверное, сильный человек? – неожиданно для себя самого спросил Реут.

Росс, продолжая застегивать скафандр, медленно обернулся.

– С чего ты взял?

– Так… – пробормотал энергетик.

– Хм… Вообще-то, будучи на третьем курсе института, я выбился как-то в чемпионы курса по мгновенной борьбе. Но это, конечно, мелочи. Я был знаком с одним человеком, Греховым, которого прозвали малышом-оборотнем. Ростом он с мальчишку, но во всем институте, а сейчас я уверен, что и вообще в научном центре, только он один мог вырваться из любого захвата, бороться на равных одновременно с пятью мастерами и, что касается физической силы, согнуть гриф штанги.

– Здорово! – с загоревшимися от восторга глазами сказал Реут.

– Он окончил институт на четыре года позже меня, – продолжал Росс серьезным тоном. – Сейчас работает в Управлении аварийно-спасательной службы… Ну ладно, я пошел, следи за связью.

– Возьми «черепаху», – посоветовал с экрана Грант. – У меня больше нет десантолетов…

Он не договорил, но Росс и так понял, что хотел сказать командир. «Черепаха» была тяжелой шестиместной машиной с противоядерной защитой, скорость ее хоть и невелика, но запас надежности огромен.

– Возьму, – пообещал Росс и, махнув рукой в сверкающей перчатке, вышел из поста управления.

Он не торопясь осмотрел десантолет Умбаа, но нашел только запись устного сообщения Вихрова, торопливую запись о результате первого облета местности и об открытии черного образования, названного исследователями Городом.

– Саша, как меня слышишь? – спросил Росс, соединившись с постом управления своего десантолета.

Энергетик облегченно вздохнул:

– Слышу не совсем хорошо, большой фон.

– Передай командиру… впрочем, я сам.

Росс соединился с Грантом и коротко пояснил ему ситуацию.

– На чем они ушли? – спросил тот, мрачнея.

– В эллинге нет куттера.

– Куттер… Ах, черт! Автоматы записали хотя бы направление, откуда передавал сообщение Виталий?

– Нет. Маяка куттера тоже не слышно… Яр, здесь летают странные сети…

– Сети?!

– Или паутины, издали они похожи на настоящие паучьи паутины. Но размеры их во сто крат больше.

– Жизнь? Я имею в виду – разум?

– Не знаю.

Грант помолчал, постукивая пальцами по канту пульта.

– «Могиканин» тоже не отзывается?

– На всех диапазонах только вой помех.

– Ну, иди. – Грант хотел еще что-то сказать, но, наверное, передумал и выключил связь.

– Не волнуйся, Александр, – улыбнулся Росс энергетику по возможности уверенней. – Следи за маяком. Я их найду.