Мы с варваром уже проснулись и дожидались визита ментора в нашей просторной келье. Я разминался, и смотрел как Хорген сметает со стола остатки вчерашней трапезы, когда отворилась дверь. В комнату вошел не высокий юноша, укутанный белой тканью на манер греческой тоги.

– Здравствуйте, меня зовут Эррик, – проговорил он на чистом всеобщем языке. За ним показалась Керрен с уже знакомым свертком одежды.

– Познакомьтесь, это предпоследний из вашего посева, и он довольно сильный воин.

– Константин, – представился я.

– Хорген, – пробурчал варвар, недовольно глядя на нового соседа.

Парень оказался тоже гладкокожим, так что его подселили к нам, чему я был чрезвычайно рад. Тритэ мы встречали в зале для чтения и в тренировочном зале, спал он по всей видимости где-то отдельно в специальной келье для ящеров. Я обратил внимание на кончики ушей нового соседа, остроухий, такой же пришлый как Керрен?

Эррик, не смущаясь присутствия девушки, переоделся в новую одежду и подошел к столу. С первого взгляда он явно не отличался развитой мускулатурой, но при этом, его движения казались плавными и выверенными. Парень делал все довольно быстро, словно бы прорабатывал каждое движение десятки раз, перед тем как что-то сделать, после чего выбирал самый простой и эффективный способ.

– Это та самая коробка, о которой вы рассказывали? – Уточнил Эррик, поднимая в руки уже знакомую мне шкатулку.

– Да, – сказала Керрен, и округлила глаза, мраморный шар в руках парня светился ярким оранжевым светом.

Эррик оказался не разговорчив, он довольно быстро прошел проверку в главном зале, и присоединился к нам в тренировочном, где долго ходил вдоль стен, ничего не трогая, заломив за спину руки.

– Я-то думал все гладкокожие должны держаться вместе как семья, – сказал мне Хорген, – А это недоразумение даже говорить с нами не хочет.

Я уже догадался, что варвару не понравился Эррик. Тем более, что парня, сходу, назвали сильным воином, хотя и выглядел он щуплым юношей неопределённого возраста.

– Ну, я же тебе брат? – Уточнил я.

– А я сестра, – подсела к нам довольная Керрен. – А Терм наш далекий дядюшка, – улыбнулась она. – Вы не представляете, какой это редкий шанс встретить столько разных путей в одном посеве, еще и таких редких. Дайте парню время, он переживает.

– А вот по нему и не скажешь, лицо у него каменное, хоть бы одна эмоция промелькнула, – пробурчал варвар.

– У всех пришлых пробуждение по-разному проходит, – отмахнулась девушка. – Это вполне типичная реакция, есть великаны, что перестают есть и спать, сидят часами, уставившись в одну точку. А на третий день они встают, как ни в чём не бывало, и начинают искать что поесть, тут, как говориться, нельзя упустить момент.

Но я её уже не слушал, в моих руках что-то происходило, короткий меч, что я взял из ниши, начал гудеть, казалось он дрожит, и рукоятка становится все теплее и теплее. Я поднял клинок и направил его к манекену, ничего не произошло, дрожь прекратилась, опустив его вниз, я снова почувствовал колебания.

Молча, я встал и провел пару взмахов мечем. Вчера Хорген весь день махал очередным топором, а вечером показал мне, как правильно делать замах, и как бить врага, чтобы не повредить запястье, и чтобы топор не застрял во время боя. Я попытался повторить его движение. Широкий размашистый удар рассек воздух, еще раз, и ещё раз, не правильно, не то, от клинка словно исходило недовольстве. Я снова направил меч острием к земле и отпустил рукоять, оружие с глухим ударом рухнуло на песок зала. Подняв голову, я увидел заинтересованный взгляд Эррика, он подошел к нам ближе и молча наблюдал за моими действиями.