– Лекарь, а есть ли растение, возвращающее утерянную память?

Старец пытливо посмотрел мне в глаза.

– Проблемы с воспоминаниями возникли? Здесь травы тебе не помогут. Значит, сделал грех какой-то, настолько ужасный, что тело воспротивилось этому. Не перебивай, если помощи хочешь! – он поднял руку, обрывая мои возражения. – Какой сейчас год? Как называется этот лес? Не знаешь, ведь по глазам вижу. Запомни, Эль, глаза – это зеркало души. Тело может солгать, но именно они всегда отразят правду. Только вера и покаяние способны принести тебе покой. Да еще сны. Порой, они содержат в себе значительно больше смысла, чем все поступки.

Я слушал его. Нет, Доминик не был похож на закоренелого фанатика. Кто он на самом деле? Священник или лекарь? Кто в его душе преобладает? Здесь на этот вопрос я не отвечу. Я знаю лишь то, что ничего не случается просто так. То, что он пришел сюда именно в данное время, не случайно. Знать бы еще, что мне дальше делать.

Старик набрал каких-то цветов в специальный мешочек на поясе, затем повернулся ко мне.

– Ты ничего здесь не забыл? Тогда пошли со мной, нечего здесь куковать. Места здесь дикие. Изредка охотники забредают, да я за лекарствами выхожу. Больше ты не встретишь здесь никого, а кушать то надо.

Мы побрели по малозаметной тропке через лес. По пути Доминик, не умолкая, рассказывал мне о здешней флоре, и ее влиянии на организм. Я слушал его рассказы краем уха, погруженный в свои невеселые мысли. Что мне делать дальше? Мне нужны ответы на вопросы, но самостоятельно я попросту не смогу их найти.

– Ты согласен на мое предложение?

Правитель сидел в тронном зале, и смотрел на стоящего перед ним мужчину. Тот был явно не из рыцарей. Лицо его покрывала толстая щетина. Он недовольно скривился и сплюнул себе под ноги. Сидящий на троне вскинул руку, останавливая стражу, намеревающуюся выбросить наглеца из зала.

– Нет. Хенсельт, то есть, пока твой пацан будет прохлаждаться с бабами, а королевская гвардия – собирать кулак, я должен гнить в болоте?

– Не в болоте, а в лесу. Я хочу отправить тебя в Брейн, а не в Эльстей. Но мне нужно твое искреннее согласие.

– Ты король, – хмыкнул воин. – можешь и приказать.

– Чтобы ты исчез, как только выйдешь за порог? Мне нужна преданность, а не глухое бешенство.

Хенсельт внимательно смотрел на своего собеседника. В былое время, он немедля приказал бы его сгноить живьем. Главарь с таким трудом уничтоженного короной отряда Теней был последним, к кому бы он обратился. Эти наемники были гниющей заразой, которая расползлась почти на полстраны. Единственным их достоинством был нерушимый кодекс чести. Если они соглашались на сделку, то даже за во стократ большие суммы денег не решались на ее нарушение.

– Ну, и что мне за это будет? Свободу ты мне подарил уже давно, в уплату за смерть Фаркуада. Кстати, ты не задумывался, может Атор пронюхал откуда ноги растут, и решил отомстить?

– Брант, давай не будем ворошить прошлое. В отместку я предлагаю тебе землю и замок.

– Ты с ума сошел? Ну и что я в нем буду делать? Править? Да, представляю, Брант Первый, владыка хутора Безымянного. Хенсельт, давай не будем юлить. Мне твоя земля и в подарок не нужна. А уж предлагать ее за риск собственной шкурой… лучше проспись.

– Тогда чего ты хочешь? Не забывайся, ты отлично знаешь, что при желании я прикажу тебя четвертовать!

– Да ничего ты не можешь. Если бы хотел, дык давно бы сделал. Перед казнью, я ведь обязательно поведаю честному люду интересную историю, как молодой пацан выручал своего папашу и убирал моими руками врагов семейства. Тебе сейчас плевать на всех, главное дать возможность выжить своему недоростку. Кстати, а он вообще в курсе о нашей милой беседе?