– Не слушай его, дочка!

Неизвестно откуда появившийся пенсионер ввинтился между Наташей и доктором и, выпятив грудь, громко возмутился:

– Да что же это такое, граждане, происходит! Людей уже из больницы гонють! Какие еще условия! Знаем мы эти условия! Сказки тут рассказывает! Не слушай его, девочка, не оставляй своего, а то так залечат, что и по кусочкам не соберешь! Они могут!

Выглядел этот пенсионер довольно странно: длинный и худой, в старом костюме с брюками, позволяющими видеть зеленые носочки, и ботинках на толстой подошве. На пиджаке красовалась октябрятская звездочка советских времен.

Доктор был обескуражен таким неожиданным отпором.

– Мне кажется, вы влезаете не в свое дело!

– Не в свое?! Милейший, мне до всего есть дело! Думаете, некому вам указать? Напрасно! Зачем вводите в заблуждение?

– В заблуждение?! – возмущенно воскликнул доктор, но его добрые глаза подозрительно забегали.

– И не пытайтесь отпираться! Врать-то вы, сударь, не умеете!

Наташа с удивительным спокойствием слушала нелепую перепалку. Отстраненно подумала, что, наверное, именно так и сходят с ума. Подумала – и испугалась, изо всех сил зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Разговор моментально прекратился. Когда, постояв так несколько секунд, она открыла глаза, рядом никого не было.

«Все-таки, галлюцинация» – успела подумать Наташа, перед тем как потерять сознание. Последнее, что она увидела – это бегущего огромного Ваньку Кухмийстерова с пластиковыми пакетами в обеих руках.

Таланты Ивана Кухмийстерова не ограничивались буйной фантазией. Наташа внезапно обнаружила, как же это здорово иметь рядом мужчину, способного легко справиться с проблемой, только что казавшейся неразрешимой. Размахивая каким-то удостоверением в красной обложке, Ванька не просто прошел мимо неприступного вахтера, но и устроил ему выволочку по поводу невежливого обращения с посетителями.

– Ты хоть знаешь, кто перед тобой? – гремел Кухмийстеров, показывая на Наташу.

И настолько убедительными был его вид, что охранник – здоровенный детина в черной форме с желтой надписью «Служба безопасности» на спине лишь разводил руками и неуклюже пытался оправдываться. Но Иван, из которого еще не выветрились результаты вечерних возлияний, был непреклонен.

– Моли Бога, чтобы я о тебе не вспомнил, – бросил он через плечо, схватил Наташу за руку и потащил за собой. Обескураженный охранник посмотрел им вслед и махнул рукой: а ну к лешему, за эти деньги и так сутки на ногах, а тут еще неприятности на ровном месте!

Кухмийстеров уверенно, словно наизусть зная план больницы, добрался до кабинета дежурного врача. Доктор, казавшийся совсем молодым и зеленым, пил чай из стакана с подстаканником. Сосредоточенная задумчивость наводила на мысль, что потреблял он не только чай. На стене кабинета висела популярная среди чиновников средней руки фотография, на которой президент, косясь на камеру, тискал очень серьезного мальчика лет семи-восьми. Под фотографией на доске были приколоты рентгеновские снимки, словно результаты медосмотра участников фотосессии.

Тут Ванькино обаяние оказалось бессильным. Дежурный врач привык к скандальным посетителям, и произвести впечатление напором и громким голосом было невозможно. Тем не менее, он сообщил, что для Рудакова сделано все необходимое, операция не потребовалась, и больной переведен в палату интенсивной терапии, где сейчас и находится.

В этот момент зазвонил телефон. Доктор поднял трубку, и стало слышно, как женский голос быстро говорит что-то неразборчивое.