Внезапно видения исчезли, и Элиан вновь оказался на поляне, среди светящихся грибов и старинного артефакта. Его чувства обострились, он стал более восприимчивым к окружающему миру, его путь стал ясен, теперь он знает, что делать. Его глаза загорелись новым огнем, огнем решимости и надежды, он был готов идти вперед, не смотря ни на какие преграды.

“Элиан, что случилось?” – спросил Кайл, его голос звучал обеспокоенно, видя, как изменился его друг. Он понимал, что с ним произошло что-то важное, что он стал другим, более сильным и уверенным.

“Я знаю, что нам нужно делать,” – ответил Элиан, он посмотрел на Кайла с таким взглядом, что тот понял, что он должен ему довериться. – “Я видел путь к башне, я знаю, как нам туда добраться. Но мы не одни, и нам нужно спешить.”

Элиан рассказал Кайлу о своих видениях, о силе артефакта и о том, что ждет впереди. И Кайл, выслушав его, понял, что они идут по верному пути, что им нужно быть готовыми к любым трудностям. Они посмотрели друг на друга, в их глазах отражалась сила дружбы и готовность идти до конца, как бы это ни было тяжело.

Видения от артефакта трансформировали восприятие Элиана, раздвинув завесу между реальностью и иными измерениями. Поляна, с ее прежде манящим светом грибов, теперь казалась ловушкой, прикрытием для чего-то зловещего. Кайл, заметив мрачную перемену в друге, встревожился, нутром чувствуя нависшую угрозу. Инстинкты сигнализировали о приближающейся опасности.

“Уходим отсюда,” – произнес Элиан, его голос звучал приглушенно. Он ощущал, как время утекает, а тьма из его видений проникает в их реальность.

“Куда?” – спросил Кайл, его рука инстинктивно сжала рукоять меча, ища защиты от невидимого врага, который, казалось, таился за каждым кустом, за каждым деревом, за каждым грибом.

“За той тропой,” – ответил Элиан, указывая на узкую дорожку, уходящую в чащу леса. Она манила его, словно нить судьбы, которая вела к цели. – “Она должна привести нас к башне.”

Они двинулись вперед, пробираясь сквозь густые заросли, поглощаемые темным проходом, ведущим в самое сердце мрака. Тропа дышала, меняя свою форму с каждым их шагом, становилась все уже и извилистей, как будто желая запутать, сбить с пути. Лес вокруг погрузился в мертвенную тишину, и только их шаги нарушали этот зловещий покой.

Внезапно тропа вывела их к глубокому оврагу, на дне которого текла река с мутными водами. С поверхности реки поднимался густой туман. Он стелился по земле, окутывая все мертвенной дымкой, будто щупальца призрачного чудовища, хватающие их за ноги. Воздух отяжелел, давя на них, как невидимые оковы.

“Что это?” – прошептал Кайл, его голос дрожал, как осенний лист на ветру. Ледяной ужас сковал сердце. Он чувствовал, как мертвый холод проникает в каждую клеточку тела.

“Не знаю, но нужно перейти,” – ответил Элиан, в его голосе звучала решимость, смешанная с легкой тревогой.

Из тумана, из разверзнутой утробы преисподней, возникли кошмарные твари, чье появление само по себе было актом богохульства. Искаженные подобия живых существ, чьи кости прорывались сквозь гниющую плоть, как острые осколки темного стекла. Плоть, покрытая липкой, мерзкой слизью, казалась живой, пульсировала в такт их отвратительным движениям. Вместо глаз – зияли черные провалы, а внутри вспыхивали ядовито-зеленые огоньки, как у демонических насекомых, от одного взгляда которых содрогалось нутро. Их челюсти, раздробленные, но все еще грозные, обнажали острые, как бритва зубы, готовые рвать и терзать. От существ исходил тошнотворный запах разложения, с примесью серы и чего-то еще, еще более мерзкого, смрад из давно забытых могил, разбуженных грешными ритуалами. Изо ртов их вырывались утробные вопли, полные мучительной боли и бессильной ярости, заставляющие кровь обращаться льдом в венах. Ненависть, как ядовитая кислота, сочилась из глаз, готовая сжечь дотла всех, кто осмелился встать на их пути. Они, порождения самой Тьмы, явились, чтобы забрать живых в свою обитель вечной муки.