Кай был тяжелый, но сейчас я не чувствовала этого веса. Ощущая каждой клеточкой кожи каждую клеточку его, мне было плевать на такие мелочи. Я хотела только его. А он меня.

Ту ночь мы провели вместе. Шуршали по простыне крылья. Не было мира вокруг, только мы. Запах кожи. Только частое дыхание и тепло, одно на двоих. Смешались перья, белые и черные, смешались тела и пальцы, все смешалось. Бились в едином ритме сердца. И не было страшно.

Потому что между нами царило доверие. Полное и безоговорочное.

Солнечный луч зажегся на деревянном потолке и медленно направился вниз. Плавно перетекая по стенам, он спустился на шкаф и стул с пыльной курткой. Упал на давно потухшие свечи, подобрался к кровати и прыгнул в холодный камин, растворившись в миллионах других лучей. Они вырывались из панорамного окна, за которым пестрел субботний денек. Темно-зеленый склон с аскатральскими елями оставался в тени горного хребта, а его снежные пики сияли, как огромные белые прожектора.

Под одеялом было тепло. С улицы доносилось веселое щебетание местных птичек, а над ухом мирно сопел Кай. Уже проснувшись, я смотрела на выступающие ноги и пыталась понять, где заканчиваются ступни кейнара и начинаются мои. Даже пальцами пошевелила.

– Что ты делаешь… – вдруг пробормотал Кай. – Мне щекотно.

Осторожно выбравшись из-под его руки, я перевернулась на спину и потянулась. Хорошо! Два синих глаза глянули с безмятежностью и улыбнулись:

– Не верю, что жизнь может быть такой прекрасной.

– А ты посмотри на меня и поверь! – я кинула в него подушкой и села.

– Это ежедневный ритуал?.. – пробурчали оттуда.

– Вставай. Пора к Стени.

Кай застонал и повернулся на другой бок:

– Я не хочу вставать. Давай еще поваляемся.

Глянув на часы, я охнула:

– Уже двенадцать! Я никогда так поздно не вставала.

– Можешь поставить новый рекорд прямо сейчас…

– Кай!

Поднявшись, я натянула одежду и оглянулась на кинжалы. Увидев это, кейнар улыбнулся:

– Не надо. Я встаю.

Рассмеявшись, я кинула в него штанами и вышла.

В Москве у меня действительно были дела. И самое волнительное и неприятное из них – разбить сердце моему однокурснику, сожителю и парню по совместительству.

Толя – обычный человек, милый, стеснительный и очень добрый меланхолик. Мы познакомились на первой паре в институте. Увидев мою кислую, ничего не выражающую мину, он сел рядом и спросил: «Все нормально?» Несмотря на собственную замкнутость, парень терпеть не мог, когда другим плохо или одиноко. Всеми силами Толя пытался вывести меня из многомесячной депрессии, причины которой даже не знал. Ему было все равно. Он таскал меня везде и всюду, терпел поражения, но не сдавался. И, в конце концов, ему удалось то, что не смогла даже Стени – я вернулась к жизни. Три долгих года мы учились, зубрили, веселились – все делали вместе… В результате я переехала к нему жить. И мы стали еще ближе.

Я любила его, но больше как друга и хорошего человека. И не могла выразить свою бесконечную благодарность лучше, чем позволить ему любить себя, всецело и по-настоящему. Иногда казалось, что чувства взаимны. Тогда я на время забывала Кая, и жизнь становилась легче и ярче.

В день побега из института мы хотели сходить в кино. И Толя намекнул, что у него есть сюрприз.

С ужасом я догадывалась, что это.

И как все будет теперь, когда я притащу к его порогу Кая и скажу, что переезжаю? Я не хотела так с ним поступать. Это неправильно и жестоко. А что, рассказать правду? «Толя, извини, но все эти три года я обманывала тебя. Я любила другого, но он внезапно умер, а теперь воскрес. И вообще мы нелюди из иного мира»?! Сейчас, когда между мной и Каем все настолько серьезно, ситуация усложнилась. А тут выяснилось, что кейнар еще и ревнивый. Зная, как Кай решает проблемы, лучше вообще не возвращаться в Москву.