Савин сделал многозначительную паузу, но не дождавшись реакции Тоболина, продолжил.

– Игорь, он же такие ситуации за версту чувствует. Сориентировался, что Кудабаева не зря вдруг стала такой трудолюбивой, видимо что-то задумала. Ведь за время проверки она пока не получила результатов, необходимых ее хозяевам из финпола. Игорь же там с ней постоянно на ножах, не разрешает снимать копии с документов, которые мы и так представляем в оригинале, как того требует закон. Кудабаева попыталась «горлом взять», но он же кремень, к тому же грамотный. Не ей чета. Вот, видимо она и пошла на крайние меры. В субботу аудиторша что-то там ковырялась в бумагах, а Игорь в офисе сидел, пока она не уехала. На следующий день на вахте дежурил тот же охранник, которого Кудабаева в пятницу «облаяла», вот он и проявил бдительность. Попросил показать содержимое сумки, а аудиторша опять в скандал. Охранник вызвал старшего наряда, тот нашего Игоря, и под их напором Кудабаева призналась, что хотела взять документацию на дом, чтобы вечером поработать. Охрана составила соответствующий протокол.

– Много было документов? – нарушил Тоболин монолог финансиста.

– В принципе это не важно, теперь мы перехватим инициативу в этой проверке и начнем наступательные действия.

Тоболин понял, что последние слова принадлежат Панову. Руководитель юридической службы с самого начала настаивал на рассылке писем во все инстанции о нарушениях, которыми изобиловала проверка «МЭО-Гурьев». Советник, наоборот, был сторонником поиска компромиссов со всеми заинтересованными сторонами.

В правильности своего выбора Тоболин убедился во время последней связи с «Ханом», который прекрасно владел обстановкой в Атырау и получил задние заняться поиском влиятельных лиц из местных элитных кланов, могущих помочь сглаживанию противоречий между совладельцами «МЭО-Гурьев».

Так вот, «Хан» убедительно доказал, что письма-жалобы в любые атырауские госорганы обречены на провал, и из-за них следует ожидать еще большего ужесточения проверки, а не каких-то послаблений и правовых коллизий. При этом он привел множество примеров на местном материале.

Вспомнив свой разговор с «Ханом», советник попытался переубедить Савина:

– Валера, давай не будем преувеличивать. Произошло очередное правовое нарушение в ходе проверки, которое мы можем использовать для обращения в правоохранительные органы, но только и всего. Более того, есть уверенность, что никто не придаст ровно никакого значения нашему протесту против незаконных действий Кудабаевой. Давай спокойно разберемся. Какие были документы?

– Олег, ты меня извини, но на чем основывается твое мнение, мне непонятно, а мы этого факта так оставлять не должны. Если надо, дойдем до генпрокуратуры Казахстана. Документов было 47, и в основном это были товарно-транспортные накладные.

– Чем нам грозила утрата этих документов?

– Я думаю последующим обвинением в укрывательстве документов, которые после кражи Кудабаевой мы не смогли бы представить, в обмане, подлоге, заведомом искажении отчетности, выбирай, как говорится, на свой вкус, но, если хочешь знать точнее, лучше свяжись с Игорем. Он все уже «просчитал» и готовит наш «ответ Чемберлену».

– Ты лучше сам позвони ему, пожалуйста, и заодно уточни, когда он вылетает в Москву.

Савин набрал по мобильному главу юридической службы и завязал с ним оживленный диалог, а Тоболин, прислушиваясь к их переговорам, стал прикидывать, что дает «захват с поличным главной аудиторши». И что за этим «проколом» проверяющей стороны может последовать.

Наконец финдиректор закончил разговор и сообщил: