«Не бойся. Видишь свет вдали? Это твой ориентир. Иди на него», – слышится в ушах голос моего странного собеседника.
«А ты?» – оборачиваюсь я, чтобы снова видеть его лицо.
«Я буду позже».
«Когда?»
«Скоро», – слышу я.
Смотрю на своего нежданного визитёра и замечаю, как он начинает постепенно исчезать в темноте – словно растворяться.
«Куда же ты?!» – пытаюсь крикнуть ему вслед, но не могу. В горле появляется ком. Он не даёт возможности проговорить этот вопрос, высказать его настолько чётко, чтобы он смог его расслышать.
Через мгновение я – снова одна. Понимаю, что нужно отсюда выбираться, но покидать комнату страшно. Хочется вернуться в постель и спрятаться под одеялом, но я вновь поворачиваюсь к окну и не могу оторвать глаз от того, кто наблюдает за мной из сада.
Это явно мужчина. Он подходит ближе и становится лучше различимым. Его коротко стриженная макушка кажется белой. Волосы либо очень коротки, либо отсутствуют полностью. Под нависшими густыми бровями замечаю глубоко посаженные, чёрные как ночь глаза. В страхе делаю несколько шагов от окна и краем глаза замечаю зыбкую тень справа от себя: у комода или как там его. Поворачиваюсь, чтобы рассмотреть тень и узнаю знакомый с детства силуэт.
«Мама? Как ты здесь оказалась?» – то ли вслух, то ли мысленно спрашиваю я.
«Не доверяй ему, Котёнок!» – эхом отдаётся у меня в голове.
«Кому, мама? Тому, кто был здесь, или тому, кто за окном? А, может, Мише?»
Услышать её ответ я снова не успеваю.
– Ка-тя! – врезается мне в уши настойчивый голос Маши, – Что за на фиг! Хорош виснуть! Целую прорву времени стоишь как сомнамбула!
Глава 2 Вечер неприятных открытий
– Что? – шепчу я в ответ, наблюдая как видение перед глазами трескается и осыпается миллионом мельчайших осколков. Пару мгновений слежу взглядом за тем, как осколки те исчезают в снежной массе у меня перед ногами, а затем медленно смаргиваю наваждение и полностью возвращаюсь в реальность.
– Что-что! Пошли! – воскликнула она, настойчиво подёргав меня за рукав дублёнки, – Или ты хочешь, чтоб мы как эти деревья обледенели?!
– Подожди, Маша, – резко осекла подругу Виктория. И негромко обратилась ко мне: – Скажи мне, ты что-то вспомнила? Что-то важное?
– Не знаю, – ответила я ей как на духу. И добавила со всем доверием, на которое была сейчас способна: – Знаешь… Мне вдруг привиделся сон. Ни с того, ни с сего привиделся, понимаешь?
– Зашибись! – иронично воскликнула Марья, – Она и вздремнуть успела! Стоя! Как цапля!
– Нет. Этот сон приснился мне раньше, Маш… Совсем недавно… В первую ночь в «Империале».
– Боже мой! Приснился по праву первой ночи, что ль? – подтрунила надо мной подруга.
– Типа того, – не стала спорить я. И добавила: – А сейчас он заиграл новыми красками.
– Новыми красками, говоришь! Неужто Орлова узрела? – усмехнулась она. И уточнила со всей решимостью: – Надеюсь, ты его прогнала, ведунья ты моя доморощенная?! Он нам сейчас не в тему, ясно!
– Он сам ушёл, – вздохнула я.
– Ну вот и славненько! И вообще, бросай эти свои закидоны с зависаниями! Ты меня пугаешь!
– Подожди, Мария. Расскажи, Кать! – зачем-то велела наша вчерашняя гостья.
– Даже не знаю, что рассказать… Я ничего не поняла, – проговорила я сокрушённо. И заметила с осуждением: – Маша мне помешала.
– Да я спасла тебя, Красавица ты наша Спящая! Задрыхла бы здесь этим своим летаргическим сном и задубела бы на фиг! Видишь, и Орлов от тебя слинял! Даже во сне, сечёшь! Так что, рассчитывай только на меня, ясно! Мне перед Громовом ответ держать!
– Причём тут дедушка…
– Он – при всём, Кать! Он же как та тень отца Гамлета – вечно рядом! – заявила Машка.