– Первое животное было убито в восьми милях отсюда, но остальные трупы мы находили все ближе и ближе к монастырю. Вначале мы надеялись, что коз убил какой-нибудь кочующий хищник, который затем отправится дальше. Однако похоже на то, что эта тварь собирается поселиться здесь надолго.

Нин подождал, пока слушатели усвоят эту мысль, и продолжил:

– Причину понять несложно. В Костистых горах не так уж много дичи, особенно зимой. И козы из нашего стада – относительно легкая добыча. Но они необходимы нам самим, чтобы выжить. По-видимому, наилучшим решением для нас будет выследить этого хищника и убить его.

Услышав это, Акйил поднял бровь. С охотой монахи, возможно, еще и могли бы справиться, но убийство никак не входило в хинское обучение. Разумеется, каждый год для трапезной забивали несколько десятков коз, но едва ли этот опыт мог помочь в случае с существом, разорявшим монастырское стадо. Каден плохо понимал, чем, по представлению Нина, монахи должны убить животное. Каждый из них за поясом рясы носил нож, обычный, универсальный, с коротким лезвием, которым можно при необходимости срезать ягоды синики или проткнуть кусок баранины в вечерней похлебке; однако от него было бы мало проку при встрече с любым хищником. Каден попытался представить, как он нападает на скалистого льва, вооруженный этим жалким клинком, и содрогнулся.

– Первым делом, – продолжал между тем Нин, – необходимо отыскать это существо. У нас ушло почти две недели на то, чтобы найти его след – судя по всему, оно предпочитает передвигаться по камням, – но в конце концов Рампури это удалось. Он нарисовал для нас несколько копий.

– Так значит, там действительно не было никаких следов, которые я мог бы запомнить! – пробормотал Каден вполголоса, вспоминая свою первую горькую встречу с новым умиалом и чувствуя одновременно обиду и удовлетворение.

– То есть ты не так уж безнадежен, – с ухмылкой отозвался Акйил.

– Ш-ш-ш! – зашипел на них Патер, сидя у Кадена на плечах и повелительно хлопая его по голове маленькой ладошкой.

Нин уже передавал несколько свитков монахам, сидящим в переднем ряду.

– Прежде всего я хотел бы знать, не видел ли кто-нибудь такие следы до сегодняшнего дня.

Он принялся терпеливо ждать, пока свитки, переходя из рук в руки, доберутся до дальнего конца зала. Монахи один за другим брали бумагу, запоминали увиденное и передавали лист следующему. Ученикам требовалось больше времени на то, чтобы тщательно выгравировать в памяти все детали, и прошло несколько минут, прежде чем рисунки добрались до задних рядов. Наконец кто-то передал один лист Акйилу, который поднял его так, чтобы было видно всем стоящим поблизости.

Каден сам не знал, что ожидал увидеть: возможно, какое-то подобие отпечатка лапы скалистого льва или что-нибудь, напоминающее широкие лапы и длинные когти медведя. Однако то, что оказалось у него перед глазами, не походило вообще ни на один след животного, какие ему доводилось видеть. Было ясно одно: эти отпечатки оставили не лапы и не когти. Он даже не смог бы сказать, сколько ног имела эта тварь.

– Это еще что такое, во имя Шаэля? – вопросил Акйил, поворачивая лист разными концами в попытке хоть что-нибудь понять.

На рисунке виднелось с десяток углублений – такие отметины могла бы оставить среднего размера палка, если бы ее неоднократно втыкали в землю… острая палка. Ни одна из ямок не превышала в ширину пары дюймов, но судя по расстоянию между ними, существо было размером с крупную собаку. Каден присмотрелся поближе: похоже, что половина отметин была разделена надвое тонкой линией, так, словно посередине ноги, или что это там было, имелась щель.