Все здание трактира отделилось от края переулка, так что между осыпающейся землей и накренившейся дверью разверзлась зияющая трещина в несколько футов шириной. Валин посмотрел вниз – до воды было около двадцати пяти футов, ничего особенного, если не принимать в расчет расщепленные концы переломившихся подпорок, торчавшие вверх словно пики. Любой свалившийся в это пространство рисковал быть пронзенным этими острыми кольями либо оказаться во взбаламученной воде после того, как здание наконец обрушится. Из темного дверного проема показалась чья-то рука, отчаянно цепляясь за косяк. Выругавшись, Валин одним прыжком преодолел расселину.

Он ухватился одной рукой за низкую притолоку, нашел равновесие, протянул другую руку, схватил выбирающегося за запястье и потянул. Из темноты появился Юрен, кашляя и чертыхаясь. Кровь хлестала из широкой раны на его лысом черепе, лодыжка угрожающе подворачивалась, когда он переносил на нее вес, но, не считая этого, он выглядел целым.

– Стой здесь, – приказал ему Валин. – Я буду передавать тебе других, а ты помогай им перепрыгивать на ту сторону к Лин.

Он мотнул подбородком, указывая на девушку, которая ждала наготове на краю трещины в нескольких шагах от них. Взгляд вышибалы метнулся обратно в темноту трактира. Что-то приостановило медленное, неумолимое движение оседающего здания, но сквозь вопли пострадавших Валин по-прежнему слышал треск подпорок и балок, перекошенных до предела.

– К черту! – выкрикнул Юрен, скривив губы в отчаянной судороге. Присев и сосредоточив весь свой вес на здоровой ноге, он сиганул через разлом.

– Ах ты трусливый дерьмоед… – завопила Лин, хватая упавшего вышибалу за ухо и рывком вздергивая его на ноги.

– Оставь его, Лин! – крикнул ей Валин. – Ты нужна мне здесь!

Оскалив зубы, Ха Лин отвесила Юрену затрещину тыльной стороной руки, затем, одним взглядом измерив провал, прыгнула, приземлившись с противоположной от Валина стороны двери.

– Ты или я? – спросила она, заглядывая внутрь.

– Я сильнее, – отозвался Валин. – Я буду подтаскивать их к тебе, а ты переправляй их на ту сторону.

Лин взглянула на расселину.

– Ладно. – Она взглянула Валину в глаза с сомнением, потом махнула ему рукой. – Поторопись.

Кивнув, он шагнул внутрь.

Положение было даже хуже, чем он предполагал. В трактире Менкера и до приключившейся катастрофы было темновато, а сейчас покоробившиеся потолки и покосившиеся стены почти полностью заслонили свет из немногочисленных окон. Повсюду валялись обломки – потолочные балки, разбитые столы, куски планок и штукатурки, осыпавшейся с трескающихся стен. В полудюжине мест пылали небольшие костры, загоревшиеся, очевидно, от разбитых ламп; язычки пламени лизали сухие бока разбитых балок, освещая тысячи разбросанных осколков стекла. Валин помедлил, пытаясь найти опору, пытаясь, Кент подери, хотя бы понять, на чем он стоит: пол кренился не меньше чем палуба клипера, идущего на всех парусах под хорошим ветром. Со всех сторон слышались крики, стоны, мольбы о помощи, но поначалу он даже не мог никого разглядеть в густом полумраке.

– Шаэль побери! – выругался он, одной рукой отбрасывая с дороги доску, а другой заслоняя глаза от поднятой пыли и сыплющегося мусора.

Он едва не споткнулся о первое тело – тощий, худосочный человек, грудь пробита упавшей балкой. Упав на одно колено, Валин положил кончики пальцев ему на шею, щупая пульс, хотя уже знал, что обнаружит. Поднимаясь, он услышал невдалеке женские всхлипывания. Салия, служанка.

Ее придавило одной из потолочных балок, она была напугана, но казалась целой и невредимой. Валин сделал шаг по направлению к ней, и все строение застонало, покосившись еще на несколько футов в направлении бухты.