Проснувшись утром, тридцать первого, Сидор перебрал в уме возможности своего праздничного стола. Выходило все то же самое: макароны по флотские, с тушенкой, пару баночек кильки, сало и фруктово-ягодная карамель на десерт к чаю из зверобоя. « Но у меня еще есть, полбутылки Чиваса, – обрадовался Сидор, и тема меню была закрыта. Уже под вечер, ближе к восьми часам с улицы раздался звук подъезжающего трактора и через минуту в дверь ввалился Мишка, немного обсыпанный снегом и как всегда пахнущий сладким перегаром.

– Встречайте гостей, господа крестьяне, – эхом прозвучал его голос в пустой после уборки комнате. И он поставил на стол, затертый армейский рюкзак. – Тут съехал я с горки от Березовки, глядь заяц бежит с рюкзаком. Ты куда спрашиваю косой? А он рюкзак бросил, а сам в лес сиганул. Открыл я рюкзак, – Мишка, немного повозившись с ремнями, распустил узел горловины, – А там гостинцы. Вод думаю кстати. Как раз Кубику и Сидору подойдет, – И он достал из рюкзака огромный мосол, – Это Кубику, – Мишка протянул кость Кубику, который уже вертелся под столом. – А, это тебе Сидор, – и он поставил на стол бутылку водки, точно такую же, какую они пили раньше, – Закуска тоже имеется, – закончил Мишка, бросив на стол банку кильки в томате.

– Спасибо Миша, – растерялся немного Сидор, – А мы вот елочку нарядили, – отвел он сторону рукой. – И еще, у меня для тебя специально есть, – он выскочил в сене и вернулся с бутылкой Чиваса, – Вот, тоже тебе подарок.

– Иностранная, – взяв бутылку и посмотрев этикетку, сказал Мишка, – Не знаю, не пробовал такую, – он поставил бутылку на стол. – А который сейчас час?

– Скоро девять, – взглянул на наручные часы Сидор.

– Ё, а чего же мы стоим. Уже Дальний Восток встретил, Сибирь встретила. Скоро к Уралу новый год подойдет, а мы ни в одном глазу, – беря бутылку водки и свинчивая крышку, сказал Мишка, – Давай тащи стаканы Сидор.

– Так я сейчас макароны отварю, с тушенкой, – ставя стаканы на стол, засуетился Сидор.

– Зачем макароны, килька же есть. Хлеб неси, – и он, развернув складной охотничий нож, привычным движением вскрыл консервную банку.

– Не будем торопить события, – наливая не полные, а лишь по половине стакана, засопел Мишка, – Ну, за новый год, идущий по стране, – Они чокнулись и выпили. – А ничего водка, – ставя пустой стакан, привычно констатировал Мишка, макая коркой хлеба в банку с килькой. Они еще выпили, за Сибирь, за Урал. Сидор, боясь быстро захмелеть, просил наливать ему на пальчик. Из сеней доносилось довольное рычание Кубика, грызущего подаренную Мишкой кость.

– Послушай Миш, я так и не понял, откуда название Еть пошло, от реки или от племени, – смотря, как Мишка прикуривает, задал вопрос Сидор.

– Причем здесь это. У нас тут речек поблизости нет никаких, и не было. И кроме русских здесь никогда ни кто не жил, – выпуская клубы дыма в потолок ответил Мишка, – Откуда ты это взял?

– В книжке про историю края прочитал, – и он показал брошюрку, принесенную из класса.

–Да, напишут они там журналисты. Сами ничего не знают, – махнул рукой Мишка. – Название Еть положил Иван Грозный, проезжая как-то здесь мимо с войском, на Волгу. Налей ка немного, – он пододвинул свой стакан. Сидор налил. Мишка поднял стакан и продолжил, – И карета его, царя, застряла прямо тут на дороге, в грязи, – он махнул на окно рукой. – Вылез Грозный из кареты, посмотрел вокруг и говорит – это еб твою ать , а не деревня. А писарь за ним тут же записал в указ, сократив все в одно слово. С тех пор она так Етью и зовется. Ну, за Еть, – и чокнувшись, он вылил в рот водку из стакана.