Питер вовсе не был таким уж смельчаком: напротив, ему казалось, что сейчас и сам лишится чувств от страха, – но это ничего не меняло: он знал, что ему повелевает долг. Одним броском он кинулся на чудище, подняв меч, чтобы ударить сплеча, но волк избежал этого удара и с быстротой молнии обернулся к Питеру. Глаза его сверкали от ярости, из пасти вырывалось злобное рычание, что и спасло мальчика, иначе волк тут же схватил бы его за горло. Всё дальнейшее произошло так быстро, что Питер не успел ничего осознать: увернувшись от волчьей пасти, он изо всех сил вонзил меч между передними лапами зверя, прямо в сердце.

Несколько секунд пронеслось как в страшном сне. Волк боролся со смертью, его оскаленные зубы коснулись лба Питера. Мальчику казалось, что всё кругом – лишь кровь и волчья шерсть. А ещё через мгновение чудовище лежало мёртвым у его ног. Питер с трудом вытащил у него из груди меч, выпрямился и вытер пот, заливавший ему глаза. Всё тело ломило от напряжения.

Через минуту Сьюзен слезла с дерева. От пережитого волнения дети еле стояли на ногах, и – не стану скрывать – оба не могли удержаться от слёз и поцелуев. Но в Нарнии это никому не ставят в упрёк.

– Скорей! Скорей! – раздался голос Аслана. – Кентавры! Орлы! Я вижу в чаще ещё одного волка. Вон там, за вами. Он только что бросился прочь. В погоню! Он побежит к своей хозяйке. Это поможет нам найти колдунью и освободить четвёртого из детей Адама и Евы!

И тут же с топотом копыт и хлопаньем крыльев самые быстрые из фантастических созданий скрылись в сгущающейся тьме.

Питер, все ещё не в силах отдышаться, обернулся на голос Аслана и увидел, что тот стоит рядом с ним.

– Ты забыл вытереть меч, – сказал лев.

Так оно и было. Взглянув на блестящее лезвие и увидев на нём волчью кровь, Питер покраснел и, наклонившись, насухо вытер меч о траву, а затем – о полу своей куртки.

– Дай мне меч и стань на колени, сын Адама и Евы, – приказал Аслан, а когда Питер повиновался, коснулся повёрнутым плашмя лезвием его плеча и добавил: – Встаньте, сэр Питер, Гроза Волков. И что бы с вами ни случалось, не забывайте вытирать свой меч.

А теперь пора вернуться к Эдмунду. Они всё шли и шли. Раньше он ни за что не поверил бы, что вообще можно так долго идти пешком. И вот наконец, когда они очутились в мрачной лощине под тенью огромных тисов и елей, колдунья объявила привал. Эдмунд тут же бросился ничком на землю. Ему было всё равно, что с ним потом случится, лишь бы сейчас ему дали спокойно полежать. Он так устал, что не чувствовал ни голода, ни жажды. Колдунья и гном негромко переговаривались где-то рядом.

– Нет, – сказал гном, – теперь это бесполезно, о королева! Они уже, наверно, дошли до Каменного Стола.

– Будем надеяться, Могрим найдёт нас и сообщит все новости, – заметила колдунья.

– Если и найдёт, вряд ли это будут хорошие новости, – буркнул гном.

– В Кэр-Паравале четыре трона. А если только три из них окажутся заняты? Ведь тогда предсказание не исполнится.

– Какая разница? Главное, что он здесь. – Гном всё ещё не осмеливался называть Аслана по имени при повелительнице.

– Он не обязательно останется здесь надолго. А когда уйдёт, мы нападём на тех троих в Кэре.

– И все же лучше придержать этого, – пнул он Эдмунда, – чтобы заключить с ними сделку.

– Ну да! И дождаться, что его освободят! – усмехнулась колдунья.

– Тогда лучше сразу же исполнить то, что следует.

– Я бы предпочла сделать это на Каменном Столе, – возразила колдунья. – Там, где положено. Где делали это испокон веку.

– Ну, теперь не скоро наступит то время, когда Каменный Стол будет использоваться по назначению.