Игорь прижался к мутному окошку. Боясь моргнуть, он ощупывал всё доступное его взору пространство. Сначала он сумел распознать мелькавшие тени, а потом… Потом он увидел лица. Размытые, будто призрачные, они были чётко различимы по ту сторону бункера.

Словно в припадке, Игорь принялся барабанить по двери. Удары гулким эхом отражались в комнате бункера, но снаружи их явно не слышали. Игорь закричал от бессилия и сполз на пол. Его не видели и не слышали. Хотя помощь была здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки. Это был конец. Воспалённое сознание Игоря отметило этот факт как непреложный.

Люди снаружи приблизились вплотную к бункеру. Игорь даже смог различить отдельные фразы, которыми перекидывались гости. Ну почему он может их слышать, а они его – нет? Это несправедливо. Игорь снова замолотил кулаками по двери, разбивая их в кровь. Без толку. Тогда он прислушался:

– …мёртвый город…

– …шансов практически не осталось…

– …найти выход чрезвычайно сложно…

– …зависит от него самого…

– Эй!!!!! – завопил Игорь. – Я здесь? Слышите меня, откройте! Спасите!!!

Но люди снаружи оставались глухи и слепы. Они провели у двери бункера каких-то пять минут и исчезли, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Сразу после их ухода снова заработал телевизор. Всё тот же музыкальный канал с отечественной попсой.

– Я сойду здесь с ума, – кивнул Игорь металлисту с плаката и рухнул обратно на диван.

Выхода нет. Да и неизвестно, нужно ли его, этот выход, искать. Судя по услышанным обрывкам фраз, во внешнем мире действительно произошёл какой-то катаклизм навроде ядерной войны. Просто Игорь не помнит всех подробностей. Возможно, война длится уже не один месяц, а то и год. А он, бывший студент, в составе бригады сталкеров вляпался в какую-то авантюру – возможно, попал в засаду. В любом случае, теперь он заперт здесь. И когда закончится его заточение, никому не известно.

Игорь трижды глубоко выдохнул и привычно стал выстраивать трещинки на потолке в новую картинку. Кого бы сегодня изобразить?

* * *

Светочка затаила дыхание от восторга. Сергей Петрович, возглавлявший комиссию, был великолепен. Серый костюм тройка, выглаженный с иголочки, модные узкие туфли, гармонирующие по цвету с тёмно-фиолетовым галстуком, и белоснежная рубашка – ну прямо Джеймс Бонд во плоти. Или супергерой из марвеловских комиксов: медицинский халат, небрежно накинутый на плечи, в Светочкиных глазах выглядел как минимум плащом Супермена.

Остальные члены комиссии – врачи из других клиник и чиновники из департамента – и в подмётки не годились Сергею Петровичу. Ах, какой мужчина. За таким на край света была готова побежать не только младший научный сотрудник НИИ мозга, но и вся женская популяция института, включая восьмидесятилетнюю консьержку Клавдию Семёновну.

Впрочем, сейчас именно Сергей Петрович величественно шёл за Светочкой. А ещё точнее – это Светочка бежала впереди паровоза, чтобы вовремя открыть дверь в нужную палату. Конкретно в это мгновение важные дяди и тёти направлялись в пятнадцатую.

Светочка мышкой прошмыгнула внутрь первой, оставив дверь открытой. Подлетела к телевизору и щёлкнула тумблером. Нечего Диме Билану прерывать своей болтовнёй разговоры научных мужей. А Сергей Петрович, тем временем, уже разливался соловьём.

– Позвольте вам представить, дорогие коллеги, Игорь Масленников, двадцати трёх лет от роду. Жертва автомобильной катастрофы. Ехали на пикник большой компанией. Как это водится, не удержались, выпили – трезвых водителей не осталось. Микроавтобус со студентами на огромной скорости влетел в придорожный столб. Восемь человек наглухо, а вот Игорю – повезло. Или не повезло – с какой стороны посмотреть.