– Прошу простить за задержку, за мной увязались собаки. Пришлось искать псаря. Вот это письмо вы должны доставить господину Римеру. Рин, вы уверены, что хотите отправиться ночью? – осведомилась посланница, протягивая девушке конверт. – Все же путь неблизкий, дикие звери, разбойники…

Та, кого назвали Рин, усмехнулась и спрятала конверт во внутреннем кармане полушубка.

– Разбойников и диких зверей я боюсь меньше всего. А вот нарваться на патруль было бы совершенно лишним, поэтому здесь мне лучше передвигаться ночью.

– Что же, вам лучше знать. Когда господин Ример получит это письмо?

Рин задумалась и мысленно прикинула расстояние.

– Я плохо помню ту местность, не могу сказать точно. Сегодня двадцать шестое ноября, понедельник. Добираться мне туда около четырех недель, так что буду в Лонгвиле двадцать пятого декабря, если не случится чего-то непредвиденного. Не волнуйтесь, все будет в порядке, миледи.

– Да приглядят за вами Создатели! – вздохнула женщина, положив на плечо Рин изящную ладошку, обтянутую бархатной перчаткой.

Рин чуть улыбнулась.

– Вам нужно возвращаться, миледи, а мне пора в путь, – напомнила она.

– Не знаю, увидимся ли мы снова…

– В любом случае, это будет очень нескоро. Вы берегите себя, от вас многое зависит.

– Это вы берегите себя, от вас зависит больше. Обещайте мне! – потребовала Карен.

– Обещаю, – ответила Рин с мягкой улыбкой.

И, сжав на прощание руку Карен, покинула беседку.

Надвинув на лицо капюшон полушубка, она пошла по широкой дороге, что вела от замка Сорин-Касто к северо-западному тракту. Путь ее лежал в герцогство Танварри, и ближайшим большим городом, в котором ей предстояло остановиться, был Эрисдрей. Чтобы добраться до этого города, ей нужно было сделать большой крюк через Паруджу, культурный центр Соринтии, потому что с севера на юг прямой путь преграждал Лунный лес. Конечно, можно было сэкономить дней пять и пойти через него напрямик, но очень уж не хотелось пробираться по пояс в сугробах и натыкаться на лесных зверей.

Спустя три часа Рин вышла на северо-западный тракт, который огибал Лунный лес с юга и проходил прямо между ним и Раконирскими болотами. Она шла довольно быстро, поэтому холод ее не беспокоил, но ноги уже немного устали, и она задумалась об остановке. Наконец она вспомнила, что где-то в получасе должна быть деревенька Эверсер, там можно будет отдохнуть до утра.

Через полчаса Рин открыла двери придорожного постоялого двора. В нос ей тут же ударила вонь кислого пива и солонины, табака и пота. Рин поморщилась, когда пьяный в дым постоялец выдохнул прямо ей в лицо сизое табачное облако. Девушка натянула капюшон посильнее и на всякий случай нащупала рукоять револьвера под полой полушубка.

Она молча прошла к стойке и села на высокий стул. Тучный усатый дядька лет пятидесяти, который был здесь трактирщиком, сонно взглянул на нее и поинтересовался, чего она желает.

– Чай покрепче, кусок мяса, суп и койку на пару часов, – ответила Рин и стала ждать заказ, уткнувшись лицом в сложенные руки.

Чай отдавал землей с плесенью, и Рин уже хотела поинтересоваться, из какого сорта пыли его заваривали, когда на стул справа хлопнулся рыжий вихрастый паренек лет двадцати с длинным узким лицом, усыпанным веснушками, и бесцеремонно уставился на нее ничего не выражающим взглядом. Рин неприязненно покосилась на него и нахмурилась. Тут же на стул слева сел, положа ногу на ногу, другой. По одежде в нем можно было узнать торговца: зеленый плащ с гербом торговой гильдии поверх любой одежды носили только они. Крупный мужчина с пышными аккуратно подстриженными усами и бородкой, орлиным носом и живыми карими глазами. От него исходил странный, чуть острый аромат, который приятно пощипывал в носу, словно она вдыхала дорогой южный парфюм. Рин мельком взглянула на него и снова занялась чаем, надеясь, что никто не будет с ней заговаривать. Но ее надежды не оправдались.