Она смущенно забрала рисунок.

– Я не знаю. С ним все так странно. Я не могу понять, какого он пола. И сколько ему лет. Вы же его знаете, правда?

Гиффет кивнул.

– Линда, он не человек. И я обещаю вас с ним познакомить, как только мы выберемся из этой передряги.

Человек явно верил в то, что говорил. Это было совершенно понятно. Джонни слушал внимательно, отмечая заученные фразы, которые тот изредка разбавлял собственными мыслями. Последних было совсем немного, и они не представляли никакого интереса. Он так увлекся, что начисто забыл об основной цели своей речи. Гиффет прибыл как меценат, частично разделяющий убеждения наставника Светлого Царства. А этот болтун как раз занимался первичной обработкой новичков и различных сопереживающих, которым по разным причинам деньги жгли карман. С виду могло показаться, что проповедник типичный софист, но Джонни видел его насквозь и знал, что мужчина совершенно искренен и верит в свои слова.

– Истинно говорю вам, только здесь чистая душа может обрести спасение! Все доказательства правоты нашей были нам показаны, и нет среди нас сомневающихся. Мы не просим ваших денег, деньги – это не главное. Но они пойдут на благое дело, верьте. Община растет, и ученье наше находит все больше людей, благодаря таким же неравнодушным, как вы!

Гиффет скептически наклонил голову. Он имел дело с идеальным фанатиком. Пока тот вещал, Джонни попробовал незаметно подправить его отношение к религии, и с удивлением обнаружил, что у него ничего не выходит. Этот индивид стойко держался за сказку про Врата и путь в райские кущи: даже, когда Гиффет откопал в глубинах его памяти и вытащил на поверхность воспоминания о похожей секте, в которую попал его брат, и которую, в конце концов, власти разогнали, агитатор лишь на мгновение запнулся, но сразу продолжил. Что произошло в этот момент у него в голове, Джонни не понял, но успел заметить, как промелькнуло яркое воспоминание: какое-то собрание, люди в балахонах, ощущение покоя, безопасности и детской радости безответственности. Эта свежая картинка заслонила память о брате, вернув ход мыслей в прежнее русло.

Гиффет решил не тратить больше на него времени.

– Я полностью разделяю ваши взгляды, уважаемый. Однако, мне бы хотелось все же увидеть Врата своими глазами, перед тем как я пожертвую им… сто пятьдесят тысяч.

Человек выпучил глаза и замолчал. Джонни терпеливо ждал, иронично наблюдая за ходом его мыслей. Надо было отдать должное этому типу: его денег он жаждал, но не для себя. Идеальный фанатик.

Наконец, реальность и абстракция в голове послушника образовали стабильную субстанцию, он принял решение и пригласил Гиффета осмотреть поселение. Картонные домишки Джонни не интересовали, он хотел увидеть храм. И тот загадочный каменный дом, где жили Чистые братья.

Они решили, что Томас останется приглядывать за Линдой, и если Гиффет не вернется до темноты, вызовут Марию Нельсон с группой поддержки.

Послушник топал по пыльной дорожке в сторону остроконечной крыши, возвышающейся в центре посёлка. На самом верху был пришпилен какой-то символ: две линии, сходящиеся внутри прямоугольника.

– Скажите, мой друг, что обозначает этот священный знак?

Послушник показал на грязную дорожку.

– Это символ Пути. Пути, что ведёт во Врата, за которыми каждый может обрести покой. Он венчает храм, построенный нами для того, чтобы мы молились, и своими молитвами могли объединить наши сердца и помочь друг другу познать истину.

Джонни многозначительно покивал. Они дошли до храма. Он был построен сравнительно недавно и не представлял особого интереса: обычная деревянная церковь. Войдя внутрь, Гиффет с любопытством огляделся, но не смог заметить ничего необычного. Не было у него и дурных ощущений, о которых говорила Линда. Он побродил внутри под непрерывный монолог послушника и вышел на улицу. Прямо перед входом их встретил Грегор. Джонни узнал его сразу, описание мисс Клейтон было очень точным. Преподобный сразу пошёл в атаку.