В голове всплыло воспоминание о том, что волк, по сути, это та же собака и в первую очередь будет пытаться вцепиться в горло, но если таковой возможности не будет, то схватится за первое, до чего дотянется. Схватив черенок топора двумя руками, одной у основания топора, второй за край черенка, а одну ногу я отставил назад, поставив ее прямо на кучу веток.

За три метра до меня волчара сжался, словно пружина, и мощным прыжком выстрелил в меня своим телом, но я был к этому готов. В последнюю секунду я выставил перед собой черенок, и волк вцепился в него зубами, его импульса не хватило, чтобы завалить меня на спину, все же я прочно стоял на ногах, но ветки под моими ногами захрустели от такого веса. Зверь, поняв, что в его пасти не моя рука, а всего-навсего деревяшка, попытался выплюнуть ее, но кто ж ему позволит. Я начал давить на него всем весом в ответ, волк, стоя на задних лапах, попятился назад, размахивая передо мной передними, но они были коротковатыми и до меня не доставали.

Задние лапы волка провалились под наст, и тот начал заваливаться на спину, а я, соответственно, на него.

– Ну что, шерстяной! Будет из тебя шуба! – радостно выкрикнул я в предзнаменовании легкой победы.

Мы завалились в снег, волк все же смог выплюнуть черенок и, провернувшись на месте, как юла, выскочил из-под меня в сторону. Вот теперь я оказался по колено в рыхлом снегу, а волк уже кинулся на меня во второй раз. Судя по тому, как он рванул в атаку сейчас, прыгать он не собирался. Его целью были мои ноги. Но я выждал момент, резкий взмах топора отрезвил его ярость, попал я ему в район уха, вот только эффекта ноль, то есть волк взвизгнул, но я ему даже клочка шерсти не вырвал, но удар-то был хорошим.

Волк начал бегать вокруг меня, выбирая удобный момент для очередной атаки, его рычание стало куда более яростным и злобным. Не нравилось ему, что жертва сопротивляется, но сдаваться без боя я не намерен, при этом я постоянно поглядывал на руки, но реакции пока не было.

Волк в очередной раз прыгнул на меня, намереваясь вцепиться в горло, но черенок опять попал в его пасть. Однако волк этого и хотел, он словно довольно пискнул и, сжав свои мощные челюсти, просто раскусил его и, отскочив назад, выплюнул деревяшку изо рта.

– Эй! Так нечестно! – выкрикнул от досады я, глядя на свое теперь уже бесполезное оружие. А волчара словно ухмыльнулся мне в ответ.

Очередной прыжок, и в пасть уже попадает предплечье правой руки. Челюсти опять мощно сжались, боль пронзила мое тело, я аж вскрикнул, чувствуя, как по рукаву потекла моя кровь.

– Ах ты ж сука! – завопил я и что было мочи ударил волка кулаком прямо в нос. Это сработало, и, завизжав, волк отскочил в сторону, потряхивая головой.

Левая рука повисла плетью, кажется, он мне что-то повредил в ней, так как поднять я ее просто не могу, а по кисти в снег капает алая кровь, заставляя волка облизываться, представляя ее вкус.

Очередная атака, я стараюсь увернуться, но из-за ранения стал действовать слишком медленно, волк сбил меня с ног и повалил на спину. Его клыки от моей шеи отделяет лишь вытянутая рука, что удерживает его и не дает впиться мне в горло. Я сжимал его шею как мог, но сквозь толстый мех для него это было разве что щекоткой. Передними лапами зверь не мог дотянуться до меня, зато задними смог. Его когтистая лапа полоснула меня от груди до пояса, разрезав тулуп, словно он из бумаги, вот только следом добавилась адская боль, и, опустив взгляд, я увидел на своем теле четыре глубоких борозды, из которых сочится кровь. Волк, глядя на это, начал облизываться в предвкушении трапезы, а я начал злиться и орать в предсмертной агонии. В этот момент моя здоровая рука почернела, пальцы удлинились и превратились в пять острых лезвий, что без труда начали впиваться в шею волка.