– Пощадил? – у меня внутри все замерло, – Оборотни не знают такого слова! Если он их покусал – они заражены!

Телохранитель поменялся в лице, и бросил взгляд к противоположной от меня стене. Я проследил за ним – там лежала девушка, которую пытался защитить сын Васко. Сам главный охотник лежал рядом с ней. Кажется, с ним все было в порядке – бородач спокойно спал, и его широченная грудь вздымалась, обозначая ровное дыхание.

– Вот черт! – выругался я, и повернулся к Сейвалу, – Позови старосту, скорее!

Корхен пришел практически сразу же. Он начал было благодарить меня, но я жестом остановил его, и объяснил, в чем дело. Он, как и Сейвал, побледнел, когда услышал мои слова, но все же спросил:

– Вы уверены, господин магик?

– К сожалению, да. Слюна оборотня переносит вирус…то есть болезнь. Мне очень жаль, Корхен, но эти люди… рано или поздно они станут такими же чудовищами.

– Неужели их нельзя вылечить? Пока они не стали… зверьми? – понизив голос, спросил староста.

– Я не знаю. Ни разу не слышал ни о чем подобном. Можно замедлить превращение – есть больше растительной пищи, исключить мясо из рациона, но… Это поможет ненадолго. Но со временем человек станет раздражительным, нелюдимым и злым. Он сорвется, и тогда потеряет контроль над собой, превратившись в еще более страшное чудовище, чем мы видели вчера.

Староста молчал, обдумывая сказанное мной. Мне было жаль лишать его надежды, но я действительно не знал, как излечиться от ликантропии. Судя по тем книгам что я читал – это было невозможно.

– Мы не можем их казнить, или изгнать, господин магик, – неуверенно произнес мужчина, – это ведь наши родичи. Так что же нам делать?

– Не знаю, Корхен, – признался я, – Не могу ничего посоветовать. И брать на себя ответственность в этом не могу. Я и так… – слова встали в горле, когда я вспомнил о количестве убитых.

– Господин магик, знайте – мы вам очень благодарны за помощь. Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, – ошарашил меня староста, – Если бы не вы… никогда не видел, чтобы человек так смело выходил на смерть и побеждал ее.

Я посмотрел на него тяжелым взглядом. Мне не следовало говорить следующие слова, но…

– Корхен, вы же понимаете, что если бы я не предпринял вылазку – вчерашней ночи не случилось бы? Это я спровоцировал оборотня вернуться в деревню и устроить резню.

– Эх, господин магик, – покачал он головой, – не вините себя. Вы без лишних слов решили помочь нам, даже не задумываясь, насколько это может быть опасно. А сколько бы еще пришлось ждать помощи? Мы благодарны вам, можете даже не сомневаться. А мертвые… Что ж, все умрем, рано или поздно. Мы помолимся за погибших. Не вините себя. Никто из Браго не считает вас виновным в этой резне.

Я кивнул, принимая благодарность, и больше ничего не сказал. Настаивать на своей вине в произошедшем я не буду, раз староста заявляет об обратном. Незачем, да мне и так было хреново – несмотря на все слова Корхена, я знал, что можно было избежать многих жертв. Если бы я хорошенько подумал. Или просто проехал мимо и заглянул в ближайшую крепость, сообщив о случившемся и настояв, чтобы сюда отправили усиленный отряд.

Таким невеселым мыслям я предавался еще сутки, прежде чем пришел в себя окончательно. Я не собирался оставаться в Браго больше, чем требовалось. Оборотень убит, погода наладилась, а значит – можно продолжать путь.

Провожали наш экипаж всей деревней. Васко, тоже выбравшийся из постели, крепко пожал мне руку и поблагодарил за спасение сына, подарив засапожный нож. Он уже знал о судьбе той девушки, но не стал об этом ничего говорить. Староста перед нашим отъездом сунул мне в руки немалых размеров кошель. Я подкинул его на руке, а затем открыл, и пересыпал обратно в ладони Корхена примерно половину содержимого. Я не мог взять все эти деньги. Тут было примерно три золотых в пересчете на серебро, и так нагло грабить селян, которые из-за меня лишились своих родных и товарищей, я не стал. Им эти деньги пригодятся куда как больше, чем мне.