С наступлением ночи, мир вокруг преображался. То, что днем было лишь бескрайними снегами и величественными скалами, ночью приобретало вид таинственный и пугающий. В ночной тишине все чаще слышался чей-то протяжный вой, тот тут, то там мелькали искры чьих-то голодных глаз.

В один из таких вечеров, устав вздрагивать от тихих шагов, что раздавались совсем близко от их стоянки, Мелл решил поставить вокруг их палатки защитный контур.

– Колдовать будешь? – с улыбкой на лице спросил Лайа, с интересном разглядывая приготовления Мелла.

– Да, хочу поставить защиту, – стараясь не отвлекаться, ответил Мелл. Он сделал глубокий вдох и потянулся к ближайшей нити.

– Защиту? Зачем? Ты видишь опасность? Нужно бежать? Готовить оружие? – затараторил Лайа, подбираясь совсем близко.

– Нет, просто меня напрягает вой. Не хочу проснуться в чьем-то желудке, – от произнесенных слов дыхание сбилось. Пальцам не удалось схватить поток.

– Ты смешной! Мы же на спуске. Тут самый крупный зверь – Базаг. Но он траву ест. Ты глупый, как дерево, но он тебя не тронет, – он расплылся в щербатой улыбке.

– Ну… значит, дурак, но мне будет спокойнее спать, зная, что никто не подкрадется незамеченным. Помолчи! Ты мешаешь!

Мелл закрыл глаза, настраиваясь. Перед взором замелькали сотни узлов и тысячи полурастворившихся плетений. Он осторожно потянул одну из нитей на себя. Она послушно поплыла ему в руки, в полете скручиваясь в знакомый символ. Но не успел Мелл обрадоваться легкости, с которой начал ткаться рисунок, как нить дернулась, притягивая к себе куски чужих плетений. Купол высотой в дюжину мефид возник вокруг них, на мгновение застыл, переливаясь радужным светом, а после задрожал и начал расти с бешеной скоростью, вбирая в себя всю силу остывших заклятий.

Лайа заворожено смотрел на происходящее. Широко раскрыв рот и зачарованно впившись взглядом в разноцветные узоры, застлавшие все небо. Он захлопал в ладоши и хотел было уже воскликнуть что-то радостное, но, увидев бледное лицо Мелла, исказившееся от ужаса, замер не месте, так и не закончив фразу.

Границы купола гудели от энергии, расходясь в стороны, топя снег и сметая на своем пути все живое. Мелл из последних сил попытался разорвать плетение, но энергия узлов ударила его по рукам, опаляя и заставляя отпустить. Его отбросило в сторону. Земля задрожала, начался оползень. Казалось, что мир вокруг пылал. Все перевернулось с ног на голову. Поднялся ветер. Потоки грязи, мгновения назад бывшие вековым льдом, подхватили его и понесли в сторону обрыва.

В нескольких мефидах от Мелла, крича от ужаса, пытался удержаться на ногах Лайа. А заклинание уже обрело свою жизнь. Вновь напитавшиеся силой связи и плетения расходились в воздухе, вбирая в себя забытые куски рассыпающихся заклятий.

Их тащило к обрыву. Извернувшись, в несколько прыжков Мелл смог зацепится за огромный валун, который всего минуту назад был укрыт от глаз толщей снега. Он уперся в него ногами, стараясь сохранить равновесие, потянулся рукой к мальчишке, которого поток уже сбил с ног и тащил кубарем вперед. С третьей попытки Лайа смог ухватится за руку Мелла и вылезти на твердую поверхность.

А вокруг царил хаос. Горы оживали, стряхивая с себя сон. Истошный вой ополоумевших от страха зверей пронизывал воздух.

Вода текла бесконечным потоком, падая грязью с обрыва и унося с собой всех, кто не успел скрыться.

Мелл мертвой хваткой вцепился в скалу, что еще держалась под напором потока. Пальцы побелели от напряжения. Он прижался всем телом к холодному камню. Лайа, белый как смерть, дрожал рядом, схватившись руками за тонкие выступы. Паника охватила искателя. Впервые он не видел спасения. Сам того не замечая, он начал читать молитву Мейту. Слова складывались в текст, проходя мимо сознания. Но бог остался безучастен. Еще не успели слететь с его губ последние слова мольбы Светоликому, как обвал небывалой до этого силы сошел с гор. Камень под их ногами задрожал и, не выдержав, начал заваливаться вперед, уносимый грязевыми потоками. Мелл схватил Лайа за руку, когда до обрыва оставалось не более двух мефид. Он зажмурился, готовясь к падению.