И только когда до конца сеанса оставались считанные минуты, сам собой сложился неуклюжий текст:

«Алексу. Не решаюсь сообщить Владетелю ужасную новость. Не исключаю, что мне не поверят, обвинят, замечу, уже не в первый раз, в том, что я только и делаю, что приношу несчастье. Сижу в замешательстве и унынии, готовлюсь к очередному испытанию. И вот, кажется, готов. Отправляюсь без надежды вернуться. На всякий случай прощай, мой единственный безнадежно далекий друг. Всегда твой Флинт».

Сообщение улетело, и следом связь прервалась.

Что делать дальше, Флинт знал. Чтобы немного прийти в себя, он последовательно перебрал действия, которые необходимо совершить: сначала напитаться смелостью, этот пункт подготовки он считал выполненным. Затем отправиться во дворец – никаких сложностей. Прорваться на прием к Владетелю и скупыми мужественными словами поведать весть, от которой сердце страшного человека содрогнется. Получить заслуженную награду или…

Машина летела по дороге в столицу, Флинт подгонял и подгонял ее. Мотор надрывно рычал, истошно визжали тормоза, когда он следовал поворотам, мимо проносились дома, сливаясь в серую ленту. Людей он не замечал – такими ничтожными были они на фоне летящего навстречу мира. Но он знал, что люди в городе есть. Их немного, они шевелятся – никак не могут угомониться.

Наконец последний поворот. Знакомый подъезд. Завизжали тормоза, машина пошла юзом и, ткнувшись в поребрик, встала. Флинт, выключил двигатель, ступил на мостовую. Неверные ноги дрожали, сердце настойчиво било в грудную клетку. Он направился к парадной лестнице, его траектория была произвольной, она состояла из прямых участков, перемежающихся сдвигами то в одну, то в другую сторону, – его шатало. «Хорошо, – подумал он, – что никаких свидетелей рядом».

– Неужели Флинт? – услышал он знакомый голос над головой.

Он остановился, неловко довершив шаг. И следом совсем нестрашный смех:

– Надо же. Сам Флинт пожаловал. Собственной персоной и даже без вызова. Ты ко мне?

Флинт поднял голову. Из распахнутого окна второго этажа, перевесившись наружу, на него смотрел Владетель.

– К вам, господин Владетель, – проговорил Флинт, обомлев, – к кому же еще? Примете?

– Отчего не принять? Опять с дурной вестью?

– Да, господин Владетель, – произнес Флинт, и вдруг ощутил, что страх куда-то девался.

– Когда я сегодня проснулся, первым делом подумал, почему-то от Флинта давно нет вестей. Странно, И еще я подумал: где этот прохиндей обретается, чем занят? Выходит, все это время я поджидал тебя – подсознательно. И вот ты явился. Поспеши…

Флинт поднимался по парадной лестнице, чувствуя, что приходит в себя. Дыхание восстанавливалось, сердце больше не ощущалось. Ему сделалось безразлично, что с ним будет, он был готов стоять на своем и уже не отступит.

Не заметил, как одолел анфиладу, подумал, что опередил Владетеля и в приемной будет первым.

Когда он вошел, секретарь поднял голову, уставился на него вопрошающе, ничего не сказал.

За спиной объявился Владетель. Быстро прошел в кабинет, на ходу бросив:

– За мной!

Флинт послушно тронулся следом.

– Слушаю, – сказал Адам, усевшись.

– Полчаса назад пришла радиограмма, – осторожно произнес Флинт, продолжая стоять, и протянул Адаму листок. – Я расшифровал и распечатал…

Адам принял листок, стал читать. Прочел, шевеля губами, перевернул, убедился, что на обороте нет продолжения. Вернулся к тексту, перечитал еще раз. Поднял голову, уставился на Флинта. Какое-то время смотрел прямо. Его глаза потемнели – на них навернулись слезы. Не выдержал, опустил голову, проговорил резко: